Воронеж-2012.

   Эта поездка, без преувеличения, была самой насыщенной в нашей косплейной истории, но и самой странной. Невероятное везение в купе с удивительными неприятными открытиями оставляло не только двойственное ощущение, но и побуждало задуматься о необходимости последующих путешествий. Что ж, как водится, обо всём по порядку.

Миссия невыполнима.

   Выезжали сумбурно и невнятно. За неделю до поездки время отбытия неоднократно переносилось, плавало, скакало и только за день до назначенной даты всё более-менее определилось, но всё же с разбросом на пару часов.

   Мне предстояло мчаться с работы забирать костюм, который был отдан на ушив по причине резкого невростинического исхудания на несколько размеров. После нужно было успеть искупаться за 20 минут, что является маловыполнимым в принципе, доуложить чемоданы, которых, внезапно, оказалось в два раза больше. Успеть бросить деньги на телефон, всё перепроверить… Каким чудом мы справились и ничего не забыли, остаётся загадкой, но факт остаётся фактом – в этом году всё было схвачено, как никогда. Пусть и ценой неимоверной нервотрёпки и полупустого лифчика.

   Пришлось выскочить на улицу с мокрой головой, на которую кое-как были нацеплены покосившиеся самые первые мои уши, как символ юбилейного косплея, и со скоростью ужаленной торпеды ввинтиться в автомобиль.

   По пути следовало заехать в один из гипермаркетов на предмет бомжпакетных закупок. Я, ничтоже сумняшеся, чтобы отделаться от этой нудной затеи как можно оперативней, вылетела на улицу, позабыв и о мокрых волосах, и о надетых ушках. Что весьма порадовало нашу городскую общественность. Всё-таки слава богу, что люди у нас весьма непуганые. Иначе бы бесстрастные выражения меня несколько расстроили. А так возникла вполне ожидаемая ступорная реакция, с крупными надписями «шозонах» на лицах. Что весьма взбодрило и придало оптимизма – видно, у нас ещё не всё потеряно, и на ряженных идиотов реагируют, как положено. Значит, в этом городе ещё можно спокойно жить.

   Удивительно, но добрались мы до Воронежа с такой скоростью, что сами слегка офигели. Даже доехав до квартиры, ещё не поняли, что, вообще-то, в другом городе, пусть и малоотличимом от нашего. При этом единственное, на что мы были способны – это забить холодильник, перекусить и разделить по-братски место в шкафу. Нервотрёпка последних двух недель дала о себе знать.

   Традиционные нулевые сутки начались.

Buy or die.

   Удивительно, но при всей тщательности подготовки, на последних днях выяснилось прекрасное – категорически не доставало некоторых деталей костюмов. И не просто потому, что кругом раздолбайство, а по причинам загадочным и влиянию не поддающимся. Например, у моей коллеги младшая сестричка стащила парик и, естественно, посеяла самую важную его часть – сеточку для волос. Которую и предстояло заново отыскать. У меня же дела обстояли ещё хуже. Для костюма требовались удобные голубые тапочки определённого тона, которых не было нигде. Нет, не просто «нигде». ВООБЩЕ НИГДЕ. Даже там, где они должны были, согласно каталогам, продаваться, их либо не завезли, либо нужные размеры отсутствовали. Дошло до того, что я начала на полном серьёзе рассматривать вариант нацепить бахилы, что убивало напрочь всю романтику костюма, состоящего большей частью из сетки.

   Не могли мы обойтись и без походов в кино. Поэтому, с самого утра следовало затариться билетами на все нужные сеансы. Выбор встал неоднозначный: кинотеатр в Галерее Чижова, или старый-добрый и горячо любимый Спартак. Ситуация разрулилась донельзя изящно: «Защитника» и «Мстителей» предполагалось отсмотреть в Чижухе, а вот уже на «Пиратов» и «Берсерка» сходить в родной. После некоторых размышлений мы приобрели билеты на вечерний сеанс «Защитника» на тот же день, «Берсерк» ушёл на утро первого дня, «Мстители» перекатились на второй день фестиваля, а «Пираты» предполагались в третий, последний. Схема вполне укладывалась в наше расписание, уплотняя его до состояния сверхзагруженности, но и сулила немало удовольствия, ради которого, собственно, это всё каждый год стабильно и затевается.

   Далее по плану был поиск сеточки, которую предполагалось купить в том же самом магазине париков, который мы атаковали и в прошлом году. До магазина-то добрались без проблем. Вот только он, безо всяческих причин и сопутствующих объявлений, был заперт, не смотря на то, что вполне себе жив и рабоч.

   Коллега впала в состояние фрустрации, близкой к широкомасштабной панике, и мы, как в последний оплот, отправились за машиной для поездки в ТЦ «Град», расположенный на въезде в Воронеж. Лирическое отступление: нужную обувь мне в Чижухе так и не нашли, потому Град и для меня был последней ступенью перед провалом всей затеи с костюмом первого дня.

   А в ТЦ нас ожидал интересный сюрприз, и назывался он «карта». Всё бы ничего, да вот обувные магазины, с которых все дружно решили ради страждущей меня начать, располагались в настолько хаотичном порядке, что на их посещение ушло бы несколько часов, даже не смотря на то, что они все располагались хотя бы на первом этаже. А ведь девчонки ещё и хотели потом пройтись по одежде!

  Однако, оказалось всё гораздо прозаичнее – в отделы достаточно было просто сунуть нос, чтобы определить наличие или отсутствие нужной расцветки. Цена уже не волновала, требовалось добыть хоть что-то! Заприметив несколько далеко не идеальных, но потенциально подходящих экземпляров, мы совершенно неожиданно очутились на месте старта. И поняли, что придётся решать, исходя из стратегии наименьшего зла. Скрепя сердце, были куплены трёхцветные сабо, которые, всё же, в итоге со своей задачей весьма чётко справились, вызвав прилив искренней благодарности и заслужив почётное место на полке с хорошей, а самое главное, любимой обувью.

   Оставив девчонок бродить по центру, который изнутри оказался значительно меньше, чем выглядел снаружи, мы с водителем отправились в город – гулять, питаться и фотографировать всё, что попадётся под руку чисто из обывательского любопытства. На Град регулярно курсировал специальный бесплатный автобус, так что все договорились встретиться уже на сеансе «Защитника» и с чистой совестью разбрелись.

   Поход по кафешкам ознаменовался традиционной серией обломов. Во-первых, и самое главное, в Чижухе не было «Челси», на филиал которой мы так рассчитывали. В «Итальянский дворик» закономерно не пустили, чем вызвали очередной приступ ярости и пожелания разориться, а в Фурусато закончились ингредиенты для любимого коктейля, только ради которого, собственно, и стоит туда ходить.

   Было принято решение на всякий случай дойти до места проведения выставки второго дня, которую на этот раз перенесли куда-то в забугорье, на Площадь Детей, видимо для того, чтоб не смущать народ и администрацию, которая в очередной раз отказала в проведении гей-парада иже косплей-шествия.

   К вечернему сеансу все уже были вымотанные и ромбообразные; с удовольствием попадали в кресла и растеклись по ряду, рассматривая происходящие на экране с точки зрения пофигистичных матричных образований.

   А вечером был ПИР. «Окей» Чижова нас, как всегда, спас и выдал гору готовой продукции и шикарных нямок. Но самое чудесное, – нашёлся способ выходить в интернет! Кругом, конечно, был вайфай, но предусмотрительно запароленный, а вот у нашего водителя в телефоне обнаружилась безлимитка, и агрегат путём нехитрых манипуляций скоренько превратили в модем.

   Твиттер, однако, вай-фай не потянул, поэтому пришлось довольствоваться Форевером и терроризированием тамошних знакомых, а так же регулярными посещениями сайта фестиваля. Последнее позволило успешно раздобыть бесплатные билеты на лекции и перенаправило отложенные деньги на еду.

Смешарики. Начало.

   Бодрячком подскочив в шесть утра, сразу поспешила в интернет, чтобы проверить фестовые новости. Как оказалось, не зря. «Берсерка» переносили. Поскольку билет на него, ввиду адового количества предзаказов, достался только нашему водителю, он и отправился отдуваться за всех. Мы же, добудившись окончательно, принялись за гриммировочные процедуры.

   Проблемы возникали самые нетривиальные вплоть до правильного чередования порядка одевания и  покрашивания. Но одна превалировала. Жара. Наши меховые костюмы очень эстетично вписывались в понятие «+26». Мы начали умирать ещё в процессе облачения, но на улице стало особенно весело. Впрочем, нам значительно полегчало аккурат, когда в толпу ворвался Бакемоно в полной железной броне и с автоматом. Стало понятно, что наши страдания просто ничтожны.

   Бакки по секрету поведал, что ему приходилось раздеваться каждые 2 часа в гримёрке, пить, обтираться полотенком, облачаться обратно и маршировать по жаре. На тему последнего он эпично троллил двух других «железных рыцарей», затесавшихся на выступление в полном обмундировании и доставлявших присутствующим много радости.

   В процессе совместных фотосъёмок говорили, что я горяченькая (скорее, в температурном смысле), что дрожу, как настоящий зачйчик, что обе очень милые, и вопили: «Держи Кроша!». Последнее было особенно приятно, ибо нас таки узнавали, на что мы, признаться, даже не рассчитывали.

   Так уж вышло, что я привлекала внимание всего мужского столпотворения, а моя коллега – всего детского. И не мудрено, особенно с учётом нашей цветовой гаммы. Появились у нас и свои фотографы-фанаты, которые неотступно вылавливали в  толпе и караулили из-за угла.  Рядовые анимешники и даже случайные прохожие не отставали. Мы были просто на разрыв. Впервые некогда было отвлечься, чтобы как следует оглядеться кругом  и поискать интересные костюмы самим. Два часа перед выступлением мы впахивали так, как не всякий клоун в Макдональдсе.  Самым смаком считалось цепануть меня за хвостик или уши, кои беспрестанно порывались соскочить с парика и отправитсья в бреющий полёт к няшному памятнику Пушкина, обзаведшемуся с чьей-то лёгкой анимешной руки собственными беленькими некомими. И впервые за все наши поездки мы были рады началу шоу не потому, что предвкушали позитив, а потому, что частично освобождались от увлекательных обязанностей.

   Едва не опоздав на начало выступления, расположились на традиционных местах… И тут встала проблема. В полный ушной рост. Мои кроличьи лопухи, торчащие на голове добрыми тридцатью сантиметрами, безапелляционно загораживали обзор сидящим сзади. Но снять их возможности не было! Уши так хитро крепились на голове, что, потеряв их, можно было потерять и парик. А это выливалось в тридцатиминутное восстановление образа, да притом без подручных средств – банально в туалете на коленке. На такое пойти я не решилась.

   Но повезло несказанно: место на следующем ряду аккурат позади меня пустовало. А парни, сидевшие по бокам от него, великодушно облокотились на свои подлокотники и смотрели выступление, подперев щёки кулаками.

   Вопрос свободных мест, кстати говоря, встал достаточно внезапно. Впервые за всю постъюбилейную историю фестиваля зал был на треть пуст. Т.е. совсем. Эти зрители даже не появились. Хотя билеты были, традиционно, раскуплены за 42 секунды.

   Более того, в глаза начала бросаться ещё одна особенность. Присутствовавшие были откровенно вялы. Сидели и смотрели на происходящее с постными минами. Частично, виной тому было то, что, опять-таки, впервые на моей памяти, ведущие жгли серьёзней выступающих. Но всё же, думаю, основная проблема скрывалась в другом.

   Тут стоит отвлечься и поговорить о неко-ушках. В самый первый наш фестиваль они считались страшным элитизмом. Их желали, их искали, их стремились надеть все. И целых три года подряд по городу ходили, без преувеличения, толпы анимешников в ушах, здоровались друг с другом жизнерадостным «Ня!» и лезли обниматься при каждом удобном случае. Надо всем царил дух безбашенно-вобуждённого коллективизма. Чего стоили только одни баталии в зале, если возникали технические заминки. Девушки начинали кричать «яой!», парни – «хентай!». Начинали коллективно скандировать: «Пан-цу! Пан-цу!» Не говоря уже о традиционном хоровом: «Няяяяя!» Мы сами себя развлекали. Всегда.

   Здесь же все сидели и ждали, когда им сделают весело. Прогрессирующая культура потребления, как она есть. И, к слову, в этом году ушей в продаже почти не было. И почти никто (господи, да как такое возможно!?) в них не ходил. Общность распадается на отдельные группки и перестаёт быть единым, довольным собой и происходящим, организмом. Главные косбенды уже не настолько актины. Приближается менопауза. И к чему это приведёт в дальнейшем, непонятно. Ибо само аниме-сообщество значительно обыдлело.

   Опоздания и неявки (пустые места, ага) для него теперь норма. Курят в перерывах теперь практически все. Лично видела, как школоловочка лет 12-ти в матросской форме шла по скверу с сигаретой и банкой яги. Что, честно говоря, вогнало меня в депрессивный ступор. Это ж как надо скатиться, чтобы не порицать подобное самой атмосферой?! А сколько мусора осталось возле Пушкина! Вы себе не представляете! Это хуже гопнических демонстраций! Ни в один из предыдущих годов кошмара такой степени не было. Прекрасно помню, как в 2010-м анимешники сами следили за сбором мусора, складывали его в пакеты и массово вывозили, проскладировав, предварительно, аккуратными кучками. Тут же творился ад. Такой, что даже стало стыдно за движение перед простыми гражданами.

   Но всё это кристаллизовалось в чёткие формы уже после нашего выхода из зала. Пока же мы сидели и изо всех сил старались получать удовольствие от происходящего на сцене, несмотря на периодические язвительные комментарии, раздававшиеся с третьего ряда бенуара.

   В антракте мы заметили ещё одну крайне странную вещь. Холлы были практически пусты! Картина почти нереальная хотя бы потому, что между выступлениями зрители-анимешники всегда метались по ним в поисках косплееров, и таки находили! Тут же народ повалил на улицу, да так, что на первом этаже можно было свободно (немыслимо!) передвигаться, а на втором, где располагался фотоугол, и вовсе было пустынно.

   Мы задумчиво пошевелили ушами и решили никуда не выходить. Поискали симпатичных косплееров, договорились о получении фотографий с аккредитованными рабами затвора, которые нас щёлкали, поскольку наш собственный фотограф на концерт идти не возжелал ввиду прохладного отношения к китайским порномультикам.

   В общем, вылилось это всё в то, что в течение дня, как и полагается юбилею косплейной деятельности, нас фоткали гораздо больше, чем мы. Популярность костюмов у простых анимешников зашкаливала, фотографы были довольны яркими кадрами, а участники – возможностью безнаказанно нас потискать. Идею последнего подал, воплотил и пропиарил Бакемоно, после чего нас едва ли не стали передавать из рук в руки.

   Отсидев второе отделение мы поняли, что так больше продолжаться не может. Сидушки болели от неудобных поз, продиктованных необходимостью сохранять товарные виды костюмов, головы – от давления париков и ободков с ушами, спины и руки – от постоянных объятий, ноги жаловались до кучи, и по-прежнему было жарко.

   Совокупив все эти факторы, мы приняли ответственное решение покинуть шоу и с облегчением растворились в толпе, раздав напоследок несколько фотографий и обнимашек. До дома тоже добирались не без приключений. У меня начали сползать чулки, по причине чего пришлось пару раз останавливаться и их поправлять. А теперь картина маслом: на центральном проспекте, возле главной дороги вечером на тротуаре стоит девочка-зайчик, облачённая в яркие плюшевые меха и облегающие сеточки, и, наклонившись от усталости с характерным изгибом, двумя пальчиками размеренно и аккуратно подтягивает каждый чулок. Аварии не приключилось лишь потому, что водители притормаживали загодя, вытаскивая телефоны и восторженно снимая сей увлекательный процесс.

   Короче, родные уже стены ежегодно снимаемой квартирки стали для нас настоящим убежищем. А сил хватило только на то, чтобы аккуратно разложить костюм на кресле в зале, да рухнуть в кровать.

Найти любой ценой.

   Утро пришло, как всегда, неожиданно. И принесло парадоксальные новости. Оказывается, мы рассчитали всё не так хорошо, как казалось. Утренний сеанс «Мстителей» начинался в 10:40… а вот заканчивался через 2 часа. Оупен-эйр стартовал в 14:00. Т.е. у нас был всего час чистого времени, чтобы привести меня в порядок. А успеть предстояло многое: накрасить фасад, уложить причёску, аккуратно одеться, не повредив ломкие детали костюма, не ошибиться с порядком юбок, да ещё и при этом ничего не помять. Дорога же от нашего дома до места проведения выставки сама по себе занимала целых 15-20 минут в зависимости от благосклонности светофоров. Корче, предстояло делать всё бегом, чего никто из нас не одобрял. А ведь нужно было ещё и заскочить в Окей за едой на ужин.

   Тяжко вздохнув, мы решились на отчаянный шаг – сорокаминутное опоздание на выставку. Иначе было просто не успеть. Вот так, шаркая от неудовольствия, мы двинулись на «Мстителей», не ожидая уже ничего доброго от грядущего дня, лишь очередной нервотрёпки.

   Однако фильм нас несказанно поразил. Два часа пролетели, как один миг драйва, с шутками-прибаутками и разрывами парочки шаблонов супергеройского кино. Без преувеличения – эта картина стала эталоном жанра и переплюнуть её сможет, разве что, сиквел. Да и то маловероятно.

   Выскочив из аймаксовского кинозала, мы поспешили за едой, а после – до дома, где предстояли долгие косметические пытки в надежде правильно реализовать образ. Положение усугублялось тем, что и этот костюм предстояло одевать по частям, чередуя очередную деталь и очередной же штрих покраски. По времени, вроде бы, укладывались, но всё равно действовали катастрофически медленно – рисование стрелок на моих глазах, для этого не приспособленных, отняло львиную часть драгоценных минут. А ещё требовалось не забыть ни единой детали, ни одной цепочки…

   Но всё это мгновенно окупилось, стоило мне шагнуть на улицу. Если на первый костюм народ реагировал просто тессерактовыми глазами, то здесь люди останавливались и начинали издавать нечленораздельные звуки, сопровождая их панической жестикуляцией, не в силах выразить всё многообразие обуревавших их эмоций. Дорога до места проведения казалась то тропой в заоблачные выси ЧСВ, то мостовой в ад.

   Прикидывая, как бы поинтеллигентнее просочится до выставки, мы обнаружили прямо у Спартака бодро марширующий ручеёк анимешников. Отбросив сомнения, влились в толпу и принялись привлекать внимание моим ганблейдом. Первые фотографии посыпались уже оттуда. Блуждая по дворам и задворкам, мы уверенно продвигались к разведанной до этого диспозиции, непоколебимые в своей неотразимости. Спутники, хитро пустив меня вперёд, буквально неводом отлавливали смехуёчки с проходящих людей, мимоходом фоткали окружающие пейзажи и толпу расфуфыренных аниме-фанов. Я пристроилась в хвост милейшей фигуристой готической лоле… которая оказалась мальчиком. Чем вызвала нешуточный когнитивный диссонанс сознания.

   Подходя к предполагаемому месту сбора, мы с удивлением обнаружили, что анимешников там нет. Т.е. есть, конечно, но где-то в стороне, немного, и явно не фестивалящих. А ведь мы таки опоздали на 40 минут! Недоумённое обозревание обширных пространств посреди пустой площади выявило редкий поток сомнительно раздетых людей, направляющийся к продуктовым киоскам. Испытав лёгкий приступ паники, мы двинулись мимо церкви (свят-свят!) к ним, искренне надеясь, что не придётся палить свою лошаровость и выспрашивать дорогу прямым текстом. И тут, прямо за храмом, обнаружилась дорога, резко уходящая вниз. По ней-то и текли разрозненные представители анимешной тусовки, с криками, спотыкашками и маловменяемым смехом.

   С облегчением состроив горделивые мины, призванные показать, что мы, как истинные олдфаги, всегда знаем, где что находится, и шли строго по задуманному направлению, двинулись вслед за всеми и вышли на мощёную аллею Дома Детей и Молодёжи. До самой площади уводили вниз мелкие группы ступенек, что вызвало моё закономерное неудовольствие, поскольку пришлось взять в руки подол во избежание его превращения в метёлку для порожков, тем самым скомпрометировав образ крутой воительницы.

   Дойдя до пространства перед зданием, я в замешательстве затормозила. За весь немаленький спуск меня не то, что ни разу не окликнули, но и щёлкнуть соблаговолила только пара ленивцев, тем самым раздербанив в клочья всю мою уверенность относительно качества образа, костюма, грима и вообще, всех результатов полугодовалой работы. И тут произошло непредвиденное. Что-то невнятно буркнув, мои сопровождающие дружно рванули в разные стороны, бросив меня моргать в ошалелом одиночестве посреди площади, наводнённой бесстрастно косящимися на меня анимешниками.

   Окончательно упав в собственных глазах, я, понурив голову, поплелась в здание, лелея слабую надежду найти там хотя бы фотоугол. После трёхминутного броуновского движения в самой гуще и провала операции по высматриванию знакомых было принято решение отойти в уголок на более-менее открытый участок, чтобы никому не мешать. Внутри было гораздо теплее, чем на улице и хотя бы не ветрено. Более того, за счёт размеров здания, несмотря на небольшую духоту, ситуация с поставкой кислорода была значительно лучше, чем в предыдущем году. Окопавшись неподалёку от столика игроков в Го, я сделала вид, что торчу тут по делу, и вообще, кого-то дожидаюсь. Разочарование усиливалось с каждой минутой…

   Но тут меня заметили. Даже так. ЗАМЕТИЛИ. Все. Абсолютно ВСЕ. Словно чья-то невидимая рука дёрнула рубильник, и над головой зажглась гроздь софитов. Сольное позирование началось.

   Левые люди, простые анимешники, олдфаги и невероятная куча аккредитованных фотографов – камер было столько, что вопрос о точке взгляда уже не стоял – стопроцентно в кадр почти никому глянуть было физически невозможно. Некоторым счастливчиком, разумеется, повезло, но большинству пришлось довольствоваться ракурсами сбоку. Впервые я видела такую толпу папарацци, заинтересованную исключительно в моей персоне.

   Спустя 20 минут выяснилась одна удивительная особенность. Если в первый день меня любили простые люди, то теперь отбоя не было от аккредитованных фотографов. Они преследовали целыми стайками, лавируя в толпе с мастерством алчных хищников, они требовали всё новых и новых ракурсов, они неутомимо щёлкали затворами и махали руками, привлекая внимание среди толпы таких же конкурентов. 2/3 отснятых в тот день фотографий второго костюма, думается, пришлось именно на этих ребят.

   Однако основное потрясение дня настигло где-то на 23-ей минуте старта массовой фотосессии. В очередной раз переводя взгляд с одной камеры на другую я наткнулась на пристальный взор Никона. Он рассматривал меня как-то странно. Не то с одобрением, не то с суровым скептицизмом, временами отворачиваясь и окидывая толпу малозаинтересованным выражением. Желудок истерически трепыхнулся и спикировал в пятки. Я смазано скользнула взглядом в том направлении – нет, не показалось. Смотрит. Господи, даже начал отвинчивать крышечку фотоаппарата! Неужели? Мне не кажется? Правда?! Это происходит на самом деле?!

   Панические мысли умело скрывались суровой миной, а выдержке мог бы позавидовать сам прототип. Загнав психопатичную радость куда подальше, с деловым видом я продолжала позировать, нарочито не выделяя никого из толпы фотграфов. Но краем глаза невольно удалось рассмотреть. Он снимал. С разных ракурсов. Всего несколько кадров, но и это уже стало самой грандиознейшей победой за всю историю моего косплея. Настоящим триумфом. Кто знает, тот поймёт. Понравиться Никону ОЧЕНЬ сложно. Он многое видел, немало снял, везде участвовал и разбирается в качественном, душевном косплее, как, наверное, никто другой из фотографов. Он – сердечный друг Кировской Усаги.

   Ник неторопливо зачехлил камеру. Подождал, когда остальные сделают свои кадры, и подошёл. Подошёл похвалить и поблагодарить за качественно проделанную работу. Ей-богу, не знаю, что отразилось в тот момент у меня на лице, но надеюсь, что искреннее уважение и благодарность. Кажется, даже забыла радостно кивнуть на похвалы. Помню, что улыбнулась и в ответ на вопрос детально пояснила, какая именно версия. Было ли ему в тот момент не всё равно? Не знаю. Может быть, переборщила с воодушевлением? Не помню… Помню только чувство невероятной гордости за собственное детище и безмерную признательность этому человеку за то, что подтвердил – всё было не зря.

   Фотосессия продолжилась. Моих знакомых по-прежнему не было, и я решила просто не сходить с места, периодически поднимая вверх меч, чтобы страждущим было проще производить опознание моей тушки в топе. Азиаты из-за столика с Го уже давно подоставали фотоаппараты и остервенело щёлкали костюм, не решаясь при этом подходить. Хотя, по глазам было видно, что очень хотелось.

   И тут из толпы совершенно внезапно вынырнул один старый приятель, с которым мы не виделись несколько месяцев. Нет, он не был анимешником. Ему вообще было плевать на это сборище сумасбродов. Приехал он туда тайком, специально, чтоб посмотреть на меня. Более того, вся свита благополучно потерялась, а он взял, и нашёл меня в пёстрой толпе. Нашёл без телефона, не зная, как я должна была выглядеть… Просто схватил в охапку и закружил. И слава богу, что никто не додумался снять эту сцену – такого позорного выражения щенячьего восторга на лице Скволл бы не простил даже мне.

   Мы сделали пару фотографий, радостно поболтали, собрались уже, было, прощаться… но тут в великосветское общество вплыл ОН. Высокий, величественный, с горделиво вздёрнутым подбородком и презрительным взглядом. Он лавировал в толпе, явно намереваясь выйти из здания на свет божий и явить анимешному сборищу свой светлый лик. К дверям изящно продвигался Его Императорское Величество Лелуш Ви Британия.

   Мгновение ступора и порхающих перед глазами бабочек сменилось внутренним дьявольским воплем «All Hail Britannia!!!», и со скоростью взбесившегося гепарда я ломанулась в толпу, сшибая всех на своём пути и, как оказалось, совершенно незаметно для себя буксируя за руки в качестве прицепа двух рослых накачанных мужиков, которые попросту вовремя не успели от меня оторваться. Остального мира в это мгновение не существовало. Была только целеустремлённая неуправляемая торпеда и медленно удаляющийся пункт назначения. Даже Флеш не сравнился бы со мной в тот миг по скорости. Люди расплылись в одно сплошное бежево-чёрное месиво, издающее какие-то странные возгласы. Подмышкой был зажат меч, который не покинул свою сбрендившую хозяйку исключительно из страха быть брошенным на произвол судьбы и забытым навеки среди подозрительных неаккуратных созданий. Резко затормозив и с размаху швырнув куда-то в сторону ошалевших от такой гонки парней, я круглыми кошачьими глазами уставилась на шапочку Императора. Он совершенно случайно обернулся в мою сторону… И замер.

   Если бы в этот миг за дверями зала разверзлась геенна огненная, мы бы лишь отмахнулись от такого досадного недоразумения. Я с безумным всклокоченным видом рассматривала его костюм, попутно отмечая качество кроя и отделки; он ошалело пялился на меня, постепенно теряя весь свой царственный облик и превращаясь в такого же восторженного придурка, как и тот, что пырил на него с расстояния вытянутой руки. Кинулись мы друг на друга одновременно. И слегка разлепились, только когда страждущая наших индивидуальных тел толпа начала неделикатно и раздражённо покашливать.

   Я поискала глазами приятеля, который, прозорливая умничка, последовал за мной, явно понимая, что тут потребуется его фотопомощь. На пару фоток мы с Величиством скооперировались, а вот дальше нервный народ уже начал роптать. Лелуш не отпускал меня; я вцепилась мёртвой хваткой в накидку, каким-то краем сознания отдавая себе отчёт в том, что надо бы спросить имя и отыскать его потом, но слова категорически отказывались вылетать, и оставалось только мутным взглядом рассматривать свой любимейший и так старательно воплощённый образ. Парнишка, чувствуя всеобщее недовольство, в отчаянии стиснул меня так, что едва не лишил всего содержимого лифчика. В восторге прошептал мне на ухо: «Вот такого Скволла я люблю!» - и попытался сделать для общественности вид, что мы закругляемся. Не тут-то было. С объятиями он настолько переусердствовал, что от стреляющей боли помутнилось в глазах, и я рухнула ничком ему на плечо, страдальчески пропищав: «Подержи меня! Пожалуйста! Не отпускай! Бо-о-ольно. Упаду…» Он аккуратно меня обнял, вызвав неожиданное умиление присутствующих, и успокаивающе погладил по голове, извиняясь и пытаясь наложить гиасс Жизни.

   Расставались мы, полные воодушевления и позитива, даже не рассчитывая пересечься для спокойного разговора ещё разок. Я ушла в зал. Он отправился на улицу. Мы со взаимным удовольствием распрощались со знакомым, а спустя мгновение, из общей массы вынырнули мои сопровождающие и принялись распекать за то, что потерялась. Из чего можно было заключить, что минувшее представление они благополучно пропустили и были наивно-несведущи о всех тёмных поползновениях. Правда, потом Императора таки удалось отловить, и даже выторговать поцелуй, но про дальнейшие наши взаимоотношения можно писать уже отдельную историю.

   Мы походили по залу, постояли на улице, где меня снова растащили на фотосессии аккредитованные слуги прессы, и с удивлением отметили, что, вообще-то, прошло уже почти два часа. Меч, несмотря на то, что был довольно лёгким, начал немилосердно оттягивать руку. Держать его прямо становилось всё сложнее. Стало понятно, что пора закругляться. К тому же в 18:00 начинался концерт в Прибежище, а времения было, без малого, уже начало пятого. Нам предстояло дойти до квартиры, разоблачить меня, свернуть всё максимально аккуратно, ничего не помяв, смыть лишний макияж и переодеться в анимешно-цивильное. Задумчиво скользнув взглядом по развалам, я уже было совсем  собралась отчаливать, но тут меня выцепил Конан. Да. КОНАН. Он подошёл САМ. Демонстративно рассмотрел и показал два больших. После подкрепил своё одобрение в устной форме и попросил посмотреть меч. Тот его, кажется, расстроил своей пластиковостью, но, по-моему, он великодушно простил меня ввиду измождённого вида и принадлежности к женскому полу. А также прекрасному виду сверху, открывающемуся ему на неприкрытый лифчик. Ну и фотки, соответственно, сделали. Как же без них.

   Снова налетели аккредитованные фотографы. Я уже начала различать их по лицам. Некоторые просили контакты, чтобы отдать фото. Другие благодарили за дивный наряд. Устало улыбаясь, приходилось вертеться и уделять внимание каждому.

   Но вот на отшибе мелькнул Деметр. В том году он не стал ничего отчебучивать, чем всех немало расстроил. В этом же решил наверстать упущенное и нарядился милейшей девочкой в розовом платьице, чулочках и с бензопилой. Бородатый приземистый необхватный рыжеволосый дядька. Естественно, он стал гвоздём почище Человека-Паука, у которого, кстати, был прекраснейший каноничный костюм из удивительного качества ткани.

   Отфоткавшись с Дёмой напоследок и раздарив ещё пару кадров, мы с чистой совестью двинулись на выход. Девчонкам нужно было успеть доехать на вокзал – наш фотограф уезжал в 17:00, а мне с водителем добраться через весь центр до Галереи Чижова на мини-фотосет. Сказать, что в процессе этого путешествия мы разрушили добрую сотню мировоззрений, было бы ничтожным преуменьшением заслуг. Вдумайтесь, – до Чижухи мы топали по центральным проспектам Воронежа. Вечером второго выходного дня всея страны. Это был фурор!

   Скажу только, что возле одного из кинотеатров давали спонтанное представление уличные брейкеры, собрав при этом нехилую топу зрителей. В тот миг, когда мы с каменными лицами прошествовали мимо, эти ребята растеряли всю свою аудиторию разом. Им даже пришлось прервать танец, чтобы глянуть на возмутителей спокойствия. Так-то.

   А вечером был концерт. На который мы, разумеется, опоздали, отдав предпочтение возможности стремительно перекусить. Но, несмотря на получасовое опоздание, появились мы таки аккурат к началу, что дополнительно порадовало. Смущал только сидевший неподалёку парнишка, который был дико похож на ТД и тем усердно нервировал меня все три дня фестиваля. Да ещё рядом с нами разместился законченный отаку, который в темноте, под свет экрана телефона, ручкой в блокнот записывал ВСЁ, что говорили ведущие, и какие песни потом исполняли.

   Концерт, кстати, прошёл в гораздо более тёплой и дружественной атмосфере, нежели шоу. Что слегка удивило и даже, местами, напрягло. Не понравились только две вещи: одна из участниц пела на японском «1000 Words», чем вызвала у меня лютейший приступ ярости, да к концу выступления звук сделали настолько громким, что пришлось зажать уши и сидеть так 30 минут. Что поделаешь – рецепторы надо беречь. Слуховые не восстанавливаются.

   На улице поджидал страшнейший холод, что, разумеется, нас, притащившихся в майках и рубашках, нисколько не обрадовало. Скорёхонько добежав до дома, мы покопались в Интернете и впервые, не включив даже телек, с обоюдного молчаливого согласия расползлись по постелям.

Новый день. 

   С утра нас ждали лекции. Вернее, они ждали только меня, судя по тому, каким мёртвым сном дрыхли все остальные. Сжалившись над сирыми совами, я отправилась к Театру Юного Зрителя, где мне торжественно должны были быть вручены халявные билеты. И пришла на час раньше. Ну кто же знал, что всё опять перенесли. Пришлось мёрзнуть у дверей, попутно развлекаясь непринуждённым диалогом с одним из олдфагов-фотографов и болтая с охраной. Кстати, официальную охрану фестиваля в этом году нанимали. Раньше за порядком следили, в основном, волонтёры. Сейчас же это были представительные накачанные дядечки в белых рубашках и прочих деталях деловых костюмов. И хочу заметить, с работой своей они справлялись отменно и действительно профессионально. Например, на ярмарке прямо при мне без лишнего шума вывели одного буйного и явно поддатого анимешника, невзначай, но довольно неприятно пристававшего ко всем девушкам.

   Ко входу начали потихоньку подтягиваться люди, но вот беда – не было возможности связаться с человеком, обещавшим мне билет. На телефоне деньги беспробудно кончились, а кошелёк остался на съёмной квартире. Благо, разговорчивость довела меня до добра, и мы смогли найти друг-друга в скапливающейся кучке энтузиастов. Благотворителями оказались два милейших московских паренька, впервые приехавших на этот фестиваль и вызвавшие у меня сим фактом бурные восторги. Перебазировавшись в холл, мы начали томительно ожидать начала выступлений, как тут внутрь ввалился похмельный Бакемоно и сходу принялся меня тискать, попутно выклянчивая лишний билетик. Билет я ему, разумеется, оторвала – не пропадать же добру из-за тех засонь, которые остались дома, – чем вызвала у Бакки прилив искренней нежности и словоохотливости, который он жизнерадостно распространял на меня всё оставшееся время вплоть до самого выхода из зала.

   Где-то в середине второй лекции через ряд впереди меня поместились подошедшие Усаги с Никоном. Ник снова задумчиво и пристально на меня посмотрел, и принялся устраиваться поудобнее. Хочу тешить себя надеждой, что это было не просто так, – узнал.

   Отсидев намеченное, я попрощалась с ребятами-благодетелями и выскользнула прочь, изящно уклонившись напоследок от объятий Бакемоно.

   Фестиваль был закончен. Мы отправлялись домой.