Свои задроты.

Друзяшки. Предстояние.

  Вообще-то, всё началось ещё полгода назад. Тогда и конфа была другой, и друзяшки «притоном уродов» ещё властями Форевера не именовались. Первые мои побурчатки о необходимости встречи приходились аккурат на октябрь – не самый лучший месяц для конфы, ввиду не оформленного ещё в ту пору еженедельного расписания голосовых встреч. И никто эти разговоры всерьёз, разумеется, не воспринимал.

  Зимой же чатик залихорадило от резонансных событий, на фоне чего лишь ближе к концу января Сергей Валерьевич вбросил сведения о долгожданном отпуске, по ходу которого он собирался прокрасться в Москву. Идея внезапно разожгла пламенный мотор в подкорке Моси, который начал активно форсить потенциальность встречи. Народ его с удовольствием поддержал, но дальше теории дело не зашло. Все понимали, что организовывать некому, а самоорганизоваться – дело не только сложное, но и несказанно муторное. ТД с Хеймом открещивались от почётной роли, в открытую заявляя, что старички друг другу уже весьма опостылели, а новосходский комитет всем создавать, разумеется, влом.

  Поглядев на весь этот бедлам, я поняла, что если этим не займётся стихийное радио чата, то больше и никто. А самоподошедших полторы московских калеки, да Фидун с Мосьляньдием – это не сходка. Надо было приниматься за дело. А как это дело обстояло, знают, на самом деле, не многие. Вернее, индивидуально поучаствовал каждый, только вот масштабы проведённой агиткампании были мной тщательно сокрыты от массовой общественности, дабы не спугнуть старушку фортуну.

 Процесс сдвинулся с мёртвой точки в начале февраля, когда я стала осторожненько выяснять и обобщать реальное местоположение каждого из участников, прикидывая, кто сможет свободно доехать, а над кем придётся подовлеть. Начинать пришлось с восточных товарищей, которым посылались маленькие сообщеньица со смайликами и аккуратными предложениями посетить на государственных праздниках нерезиновую. Затем дошла очередь и до северных гостей. После и до южных. Раз в несколько дней посылались сообщения-покусывания с вопросами о планах, финансовом положении, моральном состоянии и общих намерениях. Старательно катались просьбы и напоминания о желании встречи. Предлагались способы передвижения и альтернативные варианты путешествий.

  Поначалу каждому эта затея казалась малоосуществимой, но постепенно решимость у масс крепла. Начали соглашаться один, другой, третий… Народ набирался, и я решила выводить пиар-акцию в общий чат, где уже стали в открытую создаваться списки возможных участников, забрасывались удочки на рассмотрение точных дат, масштабов, времени, мест проведения и потенциальных занятий. Количество заявленных участников вызвало у общественности здоровое удивление и закономерный скептицизм, однако отступать не имело смысла.

  Когда начали подниматься животрепещущие темы «Где ночевать» и «Чем именно заниматься ночью», стало понятно, что сходке быть. Окончательно и бесповоротно. В полном составе или нет, но она состоится. Это сыграло немаловажную роль в психологическом настрое друзяшек. Если раньше было больше колебаний, то теперь народ загорелся осуществить эту безумную затею как раз таки ввиду её очевидной сложности и массовости. Не сказать, что удалось разжечь пламенный пожар революции в сердцах юных падаванов, но, во всяком случае, вероятность встречи перестали воспринимать со скептицизмом и стали отталкиваться от того, что план реализуем – вопрос только, как и какой ценой?

  Чем ближе к апрелю, тем интенсивней проходили обсуждения. Я уже в открытую напоминала каждую неделю о предстоящем событии и принималась рассуждать о грядущих событиях и перепроверять список участников прямо в общем чате. И да, это давало нужный эффект. Народ втягивался. Заговорили о билетах. Проверили календарь и скорректировали даты. Нашли вписку и по крупицам насобирали какой-никакой план активного отдыха.

  Вот так, при аккуратном вмешательстве упорной и целенаправленно-повелевающей души чата, «группа ангажированных пользователей» организовались на первую в их истории оффлайновую встречу, которая закономерно самонареклась «Сходка Друзяшек».

Друзяшки. Предвкушение.

  Даты были объявлены, билеты куплены. Остались только детали и обсуждения. Не обошлось и без галуфства, но то были крайне неприятные моменты, так что мы их опустим. На конфах утрясались последние детали – где и во сколько встречаемся, кто кого ждёт, кто с кем едет, сколько брать денег… Попутно с этим на Форевере объявили о попытке собрать официальную встречу в честь десятилетия прожекта. Что вызвало у нас закономерные ухмылки и пожелания УСПЕХА. Люди, не сумевшие попасть на встречу, начинали потихоньку завидовать, что, надеюсь, простимулирует их прилагать в дальнейшем больше усилий для единения с массами. Мы же обменивались телефонами, выбирали козла отпущения координатора, сравнивали время прибытия и отбытия, чтобы не заставлять друг друга скучать, и занимались прочими жизнерадостными мелочами. По всему выходило, что первой прибываю я, затем Лёнкин с Жаном, после – Боб с Итой, а самым последним – Сергей Валерьевич. Москвичи подтягивались по настроению в процессе всего времени, отведённого на сбор, что, в принципе, устраивало всех. Собиралось нас чуть меньше запланированного, ввиду неудачного стечения обстоятельств, но всё же для первого раз весьма приличное количество.

  В день отъезда чатик был полон. Все перепроверяли вещи, снова сравнивали телефоны, уточняли даты и следили друг за другом – кто уже отбыл, а кому это ещё только предстоит. Боб волновался, что потеряется, но мы собирались прямо напротив его вокзала, что, по идее, должно было исключить всякую ошибку. Я заболела и спотыкалась от высокой температуры, но мужественно заталкивала вещи в сумку, стараясь ничего не забыть. Погода в Москве оставляла желать лучшего, но пришлось поднапрячься и из последних сил пожелать, чтобы нас хотя бы не залило, что в конечном итоге сбылось. Одежду приходилось подбирать не по погоде – у нас было +24-26, в столице – едва ли 20. Упехтеренная в водолазку и джинсовку, доплелась ночью до вокзала и, пошатавшись в стоящем ещё поезде, рухнула на койку, разослав пару эсемесок на тему, где и у кого искать труп в случае невозвращения.

Друзяшки. Приветствие.

  Не знаю, как у других, а у меня, несмотря на прекрасную, полную блаженного сна, ночь, с утра было состояние Пизанской башни. Восприятие где-то внутри сознания подёрнулось лёгкой дымкой, а ощущения роднились с впечатлениями Нео, тусящего в матричной колбе. Собственно, весь первый день и воспринимался в дальнейшем одним большим сюром, в который, несмотря на все усилия, поверить возможности не было.

  Встречающий на вокзале традиционный Ленинский марш вызвал приступ мигрени, а первые гулкие звуки метро породили недовольное цыканье зубом. Хмурая физиономия ожидаемо отпугнула привокзальных гопников, которых, при должном усердии, легко можно было выделить из толпы, а тётечка-кассирша даже побоялась переспрашивать, на какое количество поездок билет, хотя и порывалась несколько раз отрыть рот. Бросив косой взгляд на схему метрополитена и отметив некоторые изменения, я, спустившись, покрутила головой в поисках перехода на нужное направление. Первое, что бросилось в глаза – существенное увеличение числа азиатов. Если в последний мой приезд Москва была наводнена горными народностями, то теперь её осаждали дети степей. Зябко передёрнув плечами, я просочилась в вагон, устроившись на любимом месте возле двери и обнаружив приятное нововведение – мерцающее табло с указанием станций. Наконец-то отпала необходимость напряжённо пялиться в черноту оконного зазеркалья чтобы высмотреть название станции. Нужную теперь пропустил бы только сонный гастарбайтер.

  Несмотря на первое посещение Курской, с лёгкостью нашла нужный выход в город и двинулась к Атриуму, где было завизировано место сбора. Только вот приехала я катастрофически рано – в 9 часов, а подтягиваться все должны были к 10-ти – именно в это время открывался этаж кафешек, на которые планировалось набегать. Потолкавшись 20 минут на переходе-курилке и как следует взбодрившись свежим утренним воздухом, решила прекратить мёрзнуть и осмотреть-таки торговый центр. Он оказался типично-скучным и оббежался, вопреки предположениям, всего за семь минут по всем трём этажам.

  Общепиточные секции ещё были закрыты, поэтому я расположилась на одной из лавочек в центре, с которой отлично просматривался весь этаж. Кто ваял эти скамейки, не понятно, но вот размещал точно мудак. На перила, расположенные сзади, облокотиться не было никакой возможности вообще, поскольку впаяны они были под острым углом к площадке. А сидеть прямо не получалось, потому что, при малейшей попытке любой нормальный человек прикладывался бы затылком к поручню, испуская маломузыкальное «дзень-ь-ь-ь!». Недовольно откопав телефон, я разослала эсемески ТД и Лёнкину, выясняя, когда те прибудут, и получила закономерные подтверждения своего бурного одиночества в течение ещё 45 минут.

  Народу на этаже тусило не так уж много, и одну подозрительную личность, появившуюся со стороны эскалаторов, я заприметила сразу. Вот только предположить, что это может оказаться один из друзяшек, сонный мозг наотрез отказался. Парниш расположился за одним из дальних столиков возле «Шоколадницы», чем немало удивил и даже вынудил сгенерироваться унылую мысль о том, что же такое могло кому-то вообще в это время потребоваться возле десертной. Я лениво обводила зал взглядом, настраиваясь на томительное ожидание, выстраивая план по разорению закусочных и перебирая в уме фотографии участников встречи. Однако, всё обернулось несколько иначе.

 Справа возникло какое-то движение, и я с лёгким удивлением отметила, что давешний парнишка осторожно направляется в мою сторону. В голове сразу пронеслось десяток вариантов от «идёт по своим делам» до «заблудился», среди который был и верный. Когда он остановился рядом, на лице у меня красовалось малоприветливое: «Что тебе надо, незнакомый человек?» - а в мыслях: «Это кто ж у нас так мог измениться, что я его не узнаю?».

  Полуутвердительное «Ультима?» расставило всё по своим местам. Я даже успела догадаться, кто это, за секунду до автоматически вылетевшего встречного вопроса о форумной принадлежности. Фотки я не видела только двух из нас. А присутствовать из этих двоих мог только один. И это действительно оказался Иден. При других обстоятельствах я проявила бы больше дружелюбия, но, во-первых, состояние не способствовало, во-вторых, ощущение истового бреда не давало нормально просчитывать походящую моменту реакцию, и к тому же я отчаянно боялась кого-то заразить, даже подумывая выдать что-нибудь вроде «держись от меня подальше». Однако с последним вышла неувязочка хотя бы потому, что Иден сразу же решительно устроился рядом, невзирая на мой заморенный вид, и принялся рассказывать о своём дедуктивном подвиге. Оказывается, спалила меня причёска, а шифранули зомбяшный вид и расположение не за одним из столиков, а на скамейке. Ввиду чего Иден долго приглядывался и только потом решил проверить.

  Мы болтали и недоверчиво косились друг на друга до тех пор, пока не стали открываться забегаловки. Я атаковала пиццерию, решив приобщиться к прекрасному, оставшийся друзяшк в допинге не нуждался, поэтому просто окопался напротив, явно прикидывая, с какой скоростью вечноголодный человек будет это всё сметать. Пришлось разочаровывать сонностью и унылостью. А вот потом пришёл черёд таблеточек! Вывалив пачку на стол, я в молчаливом ожидании уставилась на Идена. И он меня не подвёл. На лбу крупными буквами была написана ассоциация с тем самым легендарным днём, когда в чат ворвались кругленькие антидепрессанты. Кажется, он наконец-то начал осознавать реальные дозы лекарств, которые приходилось вкатывать. Горушка выглядела действительно впечатляющее, хорошо иллюстрируя состояние полутрупа её обладательницы. Пять штук дерябнулись и так, а вот шестую требовалось растворять. Иденка заботливо раздобыл мне стаканчик и с любопытством наблюдал, как одну дозу запивают другой, испытывая всю гамму положительных эмоций от непередаваемой мешанины разнокалиберной горечи.

  Вскоре подтянулись Лёнкин с Жаном. Мы сразу заприметили их в лифте и махнули, привлекая внимание. И снова все принялись друг друга разглядывать, сверяя впечатления от фотографий и соотнося их с реальными прототипами. Иден впечатлялся просто так, по причине слабого знакомства с интерфейсами чатовцев. Все расселись за столом и лениво перебрасывались малозначимыми фразочками, попутно вертя головами с целью высмотреть остальных. Мимо прошествовала очередная загадочная личность, категорически напоминающая Хейма, но несоответствующая причёской, поэтому во внимание как-то не принялась.

  В этот момент Лёнкин совершил грандиозный подвох, презентовав мне маленькую фигурку Тайдуса. Сколько минут я отсутствовала в реальности, не помню. Помню только, что звуки издавала малочленораздельные, а жесты напоминали любвеобильного ктулху. С маленькой копией с тех пор не расставалась ни на миг, таская её повсюду в руках и давая потрогать с величайшим подозрением. И горе тому, кто бы его уронил!

  Минут через десять отписался Хейм. Он устроился за несколько столов от нас и всё же был тем самым несоответствующим причёской товарищем. Восторженно его обсмотрев и выбив признание на предмет смены имиджа (таки по причине практичности, да), принялись с суровыми переглядками ждать ТД, который, спустя несколько минут, определился на эскалаторе. Узнал его, соответственно, поначалу только Хейм. Мы с Лёнкиным обменялись многозначительными взглядами и солидарно оттелепатировали друг другу: «Прямо, как девочка-а-а-а!». Действительно, и рост, и пропорции, и походка ТД вещали о принадлежности к женскому полу. А со спины различить невозможно было вообще. Что несказанно поражало, - выглядел он моложе всех нас. Самолично бы больше семнадцати-восемнадцати ему не отсыпала.

  ТД уселся напротив Лёнки и принялся со всеми здороваться-знакомиться, называя по никам, что породило у Лёнкина потребность в напоминании об одном моём давнем обещании. Признаться, не ожидала, что чат большей частью не в курсе, а Мося сдержит своё слово. Ну, честь ему и хвала. Зато такая неожиданность позволила провести церемонию поименования совершенно обыденно и без лишнего пафоса.

  Пока дожидались остальных участников, Хейм указал нам тропу в святая святых сей безблагородной обители – бесплатный туалет. Парадокс, но в большом торговом центре туалета было всего два, и оба платные, что вызывало у всех закономерное возмущение. Правда, как потом выяснилось, один из них таки безжлобно открыли для всех страждущих, так что к нему не зарастала народная тропа, ведущая через «Шоколадницу». Последний нехитрый термин мы и решили сконвертировать в новый поездочный мем, обозначавший кабинку вдоль пЫхты порядка шестидесяти метров.

 Последнюю партию ждали дольше всех. Положение усугублялось тем, что Боб внезапно сменил телефон, а Сергей Валерьевич вообще свой никому не дал. Его номер определяли при помощи ТД, который раскопал эсемеску двухгодичной давности, содержащую порцию концентрированного легкоопознаваемого батхёрта. Однако связь выкидывала потрясающие фортели, утверждая, что абонент в сети, но дозвониться до него возможности никакой нет. ТД бурчал и передразнивал автоответчик, а мы с Хеймом пытались достучаться до Боба эсемесками и звонками.

  Как-то вышло, что мы автоматически застолбили определённые места за столиком, но, когда я вернулась из «Шоколадницы», на моей сидушке умостился потеряшка Боб, а неподалёку от него, словно телохранитель, пристроился Ита. Воспроизвести пантомиму довления в текстовом виде не представляется никакой возможности, но окружающие оценили, а Боб стрекотнул со стульчика с проворством нашкодившего кота.

  Пока дожидались потерянного в пространстве и времени Сергея Валерьевича, решили подкорректировать план дальнейших действий. В связи с коронацией царя некоторые ветки метро и улицы были перекрыты, а подступы к Кремлю простреливались. На почве последнего от идеи посетить сию пафосную достопримечательность единогласно отказались. Первоначально предполагалось пройти от него до Воробьёвых и пофапать на здание МГУ, однако маршрут инвертировали, проложив его конечную точку на устраивающем нервных омоновцев расстоянии от инагурационного пятачка. После предполагалось набежать на электрички и добраться до Хейма, где благополучно опасть, затарившись предварительно в Х5.

  Когда все уже начали роптать, на эскалаторе возникла улыбающаяся физиономия последнего участника сходки. Выглядел он откровенно обдолбанным радиоактивным солнцем, чем вызвал дружное изумление большинства присутствующих и разрывы шаблонов человека-батхёрта у доброй их половины. Самого уникума заметно радовала моя хмурая физиономия, на которой майскими транспарантами были намалёваны членовредительские намерения.

  Подождав питающегося Иту и растащив его картофанчик на приватизационные взносы, толпа хаотичным строем направилась на первый этаж, дабы дойти до вокзала и закупить Боба билетом на обратный путь, а после – нырнуть в ближайшее метро и заняться надземным изучением красной ветки. Пятичасовой поход стартовал.

Друзяшки. Путешествие.

  Разбившись на маленькие группки, мы перемещались с одной станции метро на другую, не забывая следить друг за другом, чтобы никто не потерялся. Несмотря на раздробленность, входили мы всегда в один вагон и по эскалаторам не растягивались. В метро Жан и Боб сконнектились по ПСП и баловались с Диссидией, Ита ухитрялся находить пустые места и мгновенно на них засыпать, Сергей Валерьевич развлекал карточными фокусами ТД, хотя было бы эффективней пройтись по всем вагонам и насобирать дензнаков на еду. Сам же ТД периодически исторгал краткие истории станций, чем радовал Лёнкина и убаюкивал меня.

  Смирившись с невозможностью в точности запомнить путь, мы покорно шествовали за ТД и Хеймом по бесконечным переходам станций, попутно любуясь их отделкой и светящимися эскалаторными колоннами. Тогда же, в метро, впервые и был воспроизведён вживую легендарный «флекс», ставший вторым мемом поездочной реальности и периодически всплывавший в диалогах. ТД пытался троллить меня, вынудив укрыться за Лёнкиным. После чего произошёл немалый казус, так как ТД в первую очередь узрел значок Блича в обрамлении двух иных атрибутов. Собственно, поздоровавшись со значком, он на протяжении десяти минут продолжал общаться исключительно с ним, наслаждаясь душевными ракурсами и открывшимися перспективами.

  Личных разговоров было закономерно мало, хотя бы потому, что непрерывные полгода в чате и конференциях уже не требовали выяснять, у кого какой любимый цвет и вкус мороженого. Прикалывались все исключительно на сторонние темы и не забывали подкалывать друг руга по поводу неординарного внешнего вида. Миляга Боб, видя хмурую убитую физиономию, периодически порывался меня взбадривать, чем заразил и ТД, решившего обдать меня ударной дозой фотонов и лучей бобра для выздоровления.

  Наконец, выйдя на одной из станций красной ветки, мы получили отмашку на пеший развлекатиус. Метро выныривало рядом с Москвой-рекой, поэтому сразу же открылся неплохой вид сквозь прозрачную галерею на её русло, по которому курсировали туристические катера. На них тут же продавали билеты, однако погода была не лётной, и клиентов у дядечки-морячка было не так уж много. Вышли мы аккурат под мост, что создавало уникальный и своеобразный перспективный обзор, и двинулись вверх по местному парку, раскинувшемуся на Воробьёвых горах. Чем они такие «горы», я, признаться так и не поняла, ибо перепад высот настолько обыденный, что весь наш Студенческий бульвар смотрит на этот ландшафт, как на фимоз. Однако мы бодро начали подниматься вверх вслед за Хеймом и ТД, прокладывавшим путь по лесным, когда-то заасфальтированным тропам. Положение усугублялось тем, что в этой части города, видимо, прошёл неплохой ливень, и все дороги были напрочь изгвазданы, подсохнув едва-едва.

  Многозначительно переглядываясь с Лёнкиным, мы шпарили вверх, выискивая места посуше и старясь не поскользнуться с последующим омовением в качественных грязевых болотцах. Радости было полные штаны, но, хотя бы, кругом простиралась природа. Я почувствовала, как предательски поднимается температура. Это злило вдвойне, поскольку серьёзно тормозило лёгкий, по сути, подъём. Две-четыре таких горочки я спокойно преодолевала каждый будний день на протяжении пяти лет студенчества, а тут уже на середине начала уставать. Обнаруженные Хеймом ступеньки радости только добавили. Очень хотелось выкорчевать все эти порожки нахрен и закатать местность в эскалаторы.

  Однако скоро мы вышли на ровную парковую аллею, призванную демонстрировать ВИД, который, за годы неухоженного гринписовского существования, благополучно зарос. Сергей Валерьевич, однако, вскоре отыскал кое-какие бреши, которые были оккупированы такими же умными москвичами, и принялся снимать панораму. Мы с Лёнкиным пялились на Лужники, Сити-центр и пытались выяснить у ТД природу анархичного небоскрёба, оформленного в виде битых пикселей на фоне смурного столичного неба. Как оказалось, на «горы» ведёт канатка, которая меня лишь развеселила – такие у нас над каждым логом возводить можно. Тот же обзор, только чуть-чуть меньше масштаб. Неподалёку было затёртое место паломничества свадеб. Последних, однако, особо не наблюдалось, что крайне расстроило Сергея Валерьевича и Боба, намеревавшихся над ними глумиться. Мы вышли на площадку, недолго попроникались суровыми столичными пейзажами с высоты МГУ-шных приоритетов и решили покормить страждущих.

  Общепиточные киоски располагались на противоположной стороне дороги в начале университетских аллей. Половина пошла набегать и разорять, другая осталась их дожидаться и делать вид, что мы не группа террористов, намеревающихся уничтожить международную обитель знаний. Получалось плохо, и местные полицаи косились на нас крайне придирчиво, но, хотя бы, не приставали. Меня шатало так, что даже Иден решил уточнить, не глючит ли его на этот счёт. Хейм, тем временем, высказал дельную мысль о создании группового фото, и мы нескоординировано поплелись к центральным клумбам. Долго решали, кому в какие позы встать и с какой очерёдностью производить снимки. Мы с ТД успели устроить битву на пальцах, отыграть Титаник и взаимно порукоблудствовать, что, к счастью, заснять никто не успел, но порадовались процессу не только участники сего непотребного действа.

  После фотосессии мы отправились обратно – предполагалось спуститься вниз и дойти до места дислокации современного искусства. По ходу путешествия ТД предложил развлечься на общеизвестный манер – поиграть в «Данетки». И, собственно, загадал загадку про суп из чаек. Следующие 1,5 часа были сопряжены с адскими умственными потугами, перебранками, перерывами на хуррдурр и прочими сопутствующими удовольствиями. Лёнкин, как могла, пыталась наставить воспалённые разумы на путь истинный, породив очередное меметичное «вся соль в супе», чем лихо порадовала Сергея Валерьевича. Дорожку вниз, тем временем, решили найти, для разнообразия, асфальтовую, и дружно нарезали кренделя по заповедным пятачкам зелени. Москва, расстроенная нашим пренебрежением к достопримечательностям, видимо, решила отомстить, и закапала средней паршивости дождиком. Мужская часть сборища очень своевременно вспомнила, что с утра возомнила себя камазами, которым любой ливень нипочём, и закономерно побежала укрываться под наши с Лёнкиным благоразумно прихваченные зонты. Естественно, двух грыбочков на такую ораву не хватило. Лёнку первым застолбил ТД, а меня оккупировал Иден. Остальным же слоупочным представителям пришлось накидывать капюшоны и браво вышагивать под упорным майским душем вдоль Москвы-реки.

  На последней плавал утк, немало символизируя прогалуфившего сборище Вайлдака. Попадались и эпические рыбаки, которым, осмелюсь предположить, доплачивали за то, чтоб они делали вид, будто в этом вялотекущем болотце ещё способна водиться хоть какая-то жизнь, чем и отвлекали гринписовцев.

  Собственно, как раз на берегу друзяшки расправились с загадкой ТД, причём правильный ответ, почему-то выдала я, хотя, ей богу, почти не вникала в суть истории, занятая обходами луж и попытками обуздать вызванную температурой раскоординацию, не вывалившись при этом из-под зонта. Но радость от интеллектуального превозмогания длилась недолго. Хейм выдал ещё один опус. Серей Валерьевич не удержался и выразил мнение большинства яростным возмущённым воплем: «Да вы охуели! Ещё загадывать!» - но послушно принялся разгрызать новый подвох. Тайну Повара (вся соль таки в супе!) мы выцепили на свет божий значительно быстрее, а потом загадала Лёнкин, с чем друзяшки расправились совсем профессионально.

  Тем временем мы уже очутились в центральном парке. Жан пошёл разорять сосисочный киоск, а остальные нагрянули на лоток с мороженым, поголовно нахваливая качество традиционного крем-брюле и попутно возмущаясь его грабительской стоимостью. Сергей Валерьевич втихомолку отснял несколько физиономий, чем и удовлетворился, а Хейм потроллил местное судоходство.

  Вдалеке на широкой аллее, по центру которой сновали велосипедисты, а по велосипедным дорожкам прогуливались парочки, виднелся натурально небольшой космический шаттл, что нас несказанно порадовало и взбодрило. Рядом с ним проводились сомнительные танцевальные мероприятия, причём две противоборствующие группировки стояли друг от друга буквально в десяти метрах и старались передолбасить музыку конкурентов надрывающимися усилками. Задерживаться в этом дурдоме смысла не было, хотя я бы с удовольствием полапала шаттл. Но мы решили не тащиться даже к фонтанам и отправились прямиком на выход – к парку, содержащему современное искусство. Выход, кстати, порадовал монументальными колоннами, отчего, проходя под ними, Лёнкин поведала и о других масштабных памятниках, только уже своего родного города. Ну и обсудили их колониальные детали, как же без этого.

  Вёл к саду надмозгов подземный переход-выставка. В нём демонстрировали/продавали картины неизвестных мастеров с одобрения и откатов администрации, что радовало. Впрочем, представленные изображения буквально сочились очарованием настолько, что, будь у меня деньги, скупила бы половину образцов бытового искусства. Особенно радовали милые малоформатные работы, которые так и просились на стену в самой солнечной комнате. В общем, хорошо, что мы миновали этот экспозиционный зал, огороженный по всем выходам пластиковыми дверьми, довольно быстро.

  Парк встретил нас подржавевшими статуями невнятного содержания, которые мы скоренько обогнули, порядком настремавшись. А вот за оградкой поджидал облом – дорожки были гравиевые или песочные, что на фоне прошедшего дождя персонально у меня вызвало нехилое негодование. Ещё большие непонятки сублимировались самими представителями искусства. Сергей Валерьевич, увидев скульптуру «кентавра» даже высказал дельную мысль насобирать мусора, скомкать его и выставить, как аналогичное творчество от друзяшек. Мы с Иденом нашли странную экспозицию чьего-то торса, стыдливо прикрывавшую непонятными обрубками отсутствие достоинств. Сами достоинства кучкой лежали неподалёку, как отдельный «шедевр». Парк, со стороны ворот выглядевший небольшим, на проверку оказался довольно нехилым ристалищем маразма, причём наличествовали разные секции: железных, каменных, тематических, национальных, большевистских, религиозных и прочих извращений. Мы бродили мимо «скульптур», «восхищаясь талантом» авторов и не переставая хихикать ни на мгновение. Мне, однако, очень понравилась квадратичная тессерама, которая выглядела абсолютно уникально с каждой новой точки обзора. Уменьшенную модель я бы даже не отказалась поставить себе на стол в кабинете, а если бы она ещё и вращалась, цены бы этой штучке не было, но палатку с подобными товарами высмотреть не удалось.

  Жан откопал деревянные качелики и с удовольствием на них уселся. Меня же отвадила от этого знатного местечка чудесная лужа, раскинувшаяся аккурат по истоптанной поверхности под ними. Сергей Валерьевич не удержался и приложился штанами к физиономии Матроса из соответствующей композиции, и даже потребовал задокументировать сей экзистенциальный процесс. ТД предложил пройтись до памятника Петру и восхититься его великолепием, на что возражений не последовало – самосад современности никто детально изучать даже не пытался: все прекрасно понимали, что это выльется в эпический вынос мозга, не говоря уже о том, что народ подустал. Ведь бродили мы к этому времени уже не меньше пяти часов.

  Пётр нас, вопреки ожиданиям, не особо впечатлил, хотя и, по задумке, стоял на крышах домов, которые, в свою очередь, базировались на палубах кораблей. Однако после парка он смотрелся даже как-то вменяемо. Раз уж мы очутились неподалёку от Болотной, ТД провёл краткий визуальный экскурс по местам боевой славы протестующих и в подробностях поведал, где и на каком мосту пинчили давече омон. В едином неблагоразумном порыве все решили дойти до обители ПГМ – ХХС. Навернув несколько петель по недостройкам, мы вышли на мост перед храмом, где обретались толпы иностранных туристов, среди которых сильнее всего выделялись французы и азиаты. Хейм поведал о местных грабительских ценах на «клюкву», пока мы торчали на середине моста и любовались видом Кремля. Он, конечно, был замечателен, величетвенен и внушающ, но я из-за давешнего затуманенного восприятия эпичности не оценила. Ну, кирпич и кирпич. Грамотно уложенный. Красиво. Хорошо-идём-дальше.

  Сам Храм Спасителя нас весьма разочаровал. Может, в яркий солнечный день он и блестит, как длань божия, но в тот момент он выглядел унылым, серо-буро-коричневым субстантом и уступал по грандиозности любому забаяненому готическому собору. Меня гораздо сильнее заинтересовал памятник бассейну, в виде, собственно, его огороженного куска, запечатанного плавающей стеклянной плиткой. Вот уж что действительно смотрелось любопытно. Собственно, на «Спасителе» решено было и закончить. Мы побродили по дорожным зебрам ещё немного, подбираясь к нужному входу в метро, и с облегчением вгрузились в вагон.

  Предстояло проехать почти всю ветку, а после ещё пару станций на электричке. ТД и Лёнкин обосновались у входа и о чём-то мило высокоинтеллектуально беседовали, кто-то попадал на сиденья, Хейм притулился в углу вагона и устало прикрыл глаза, Сергей Валерьевич тормошился напротив, развлекая себя общением с Галактикой. Меня немилосердно шатало, гораздо сильнее, чем дёргало поезд. Кажется, в итоге, на одном из особо лихих поворотов я даже на кого-то брякнулась, чем заработала от Сергея Валерьевича насмешливый, но какой-то сочувствующий взгляд.

  У касс на электрички мы встряли с билетами, с трудом соображая, как не ошибиться в нужной сумме, на сколько поездок брать и вообще, как затолкать деньги в кассу, чтобы не промахнуться. Ухитрились даже потерять в толпе Жана и Идена, хотя они были среди нас самыми высокими. Кстати, о росте. Оказывается, все эти цифры – лишь пафосный числовой ряд. Объективно задирать голову приходилось только с двумя предыдущими товарищами. Остальные были вполне себе небольшие и даже не имели возможности годно меня троллить. Хотя с ТД на эскалаторах мы регулярно играли во «встань на ступеньку выше и смотри, как на говно».

  Затолкать билет в турникет тоже представляло определённую проблему. Нет, всунуть в щель бумажку можно было без извратов, а вот добиться того, чтобы турникет это понял, стало задачей посложнее. К тому же мы немало расслабились из-за карточек метро, которые требовалось просто прикладывать к панельке сенсора. В общем, местные стражи правопорядка словили от нашей быстроты немало суровой служебной радости. А в электричке нас поджидал невероятный машинист, который разговаривал по внутреннему радио почерком врачей. В сущности, без проблем понимала его, пожалуй, только я, поскольку из динамиков доносилось милое сердцу бесконечное «выр-выр». Нежное и заботливое, по версии Сергея Валерьевича.

  Лестница, ведущая от перрона станции, на которой мы сошли, почувствовала нашу нелюбовь с первых мгновений. С платформы требовалось подняться вверх и сделать небольшой крюк. А ступенек было немало и все, как на подбор, раздолбанные. Друзяшки стоически молчали, но как несчастное архитектурное сооружение не рухнуло под давлением нашей общей гнетуще-дружелюбной аруы, остаётся тайной. И каково же было счастье, что явка Хейма базировалась недалеко и, самое главное, невысоко.

  Скоренько покидав сумки, мы разбились на две партии и отправились в магазин за углом, а самые страждущие и в Макдональдс. Дотащив это всё до квартиры, мы эмпирически расположились на диване и креслах и принялись с упоением жевать. Пришло время массового гейминга.

Друзяшки. Полночные игры.

  Пока народ увлечённо дожёвывал, Хейм с ТД мерились своими Виишками, выбирая, чью именно будут использовать. Остановились на коробочке ТД, содержавшей сохранения и нужную читабельность. Первой зарядили «Warioware: Smooth Moves» - безбашенную групповуху с выбранной подъигрой-эстафетой, включающей соревнования на смекалку и скорость реакции.

  Вводная, произведённая ТД, уже сама по себе доставила немало радости, потому как с виишной палочкой предлагалось вытворять такие непотребства, что не каждый исковерканный геймерский ум осилит. Выбор игровых аватаров также немало повеселил: Гитлеры, Эйнштейны и Джеккичаны с потрясающими никами вроде Эспера создавали нужную атмосферу дурдома уже самим своим наличием – тут и не знаешь, болеть за Эспера с физиономией невнятного старикашки или молиться, чтоб он продул.

  Бобу хронически не везло – ему одному выпадало такое количество заданий, требующих вскакивать с места. ТД постоянно фортило на встряхивания колбочек, а вот Жану нередко доставалось что-то хоботное (да-да, и монахи-извращенцы). Мы с Лёнкиным благоразумно от сего веселья открещивались, наслаждаясь общим идиотизмом происходящего, а ребята передавали друг другу заветный инструмент и развлекались попеременно. Выглядело это всё безобразия аналогично «стаду обезьян, только что научившихся брать в руки палку» (с) Лёнк.

  Следующими стали «Warioware: Mega Party Games». Все дружно балансировали на черепахах и развлекали безумного профессора, толком не понимая, что он от них требует. Поиграли в странную аркаду, требующую мешать друг другу выиграть, и решили перейти к файтингам.

  С последними, однако, получился казус. Парни активно настраивались на MvC-3, но тут ТД зарядил «Super Smash Bros. Brawl». Раскушав файтинг 4х4-все-против-всех, ребята воткнулись в него с таким азартом, что любые другие альтернативы просто отпали за ненадобностью. Боб неплохо освоил Пикачу, ТД карал всех без разбору, ухитряясь выигрывать, даже если огребал нехилых люлей. Также в игре засветились хронически неубиваемый Соник и назидательно рипающая Принцесса. Персонажей было хоть и не очень много, но уникальность каждого отдельно взятого зашкаливала, и в общей суматохе на безумных аренах с подвохом смотрелось это всё просто умопомрачительно.

  Когда приставочные игрища закончились, уже основательно стемнело. Оставался час до отъезда Жана и Сергея Валерьевича, и Хейм предложил ещё одну массовую игру – в шляпу. Собственно, эпичная пробковая шляпа, нашедшаяся на шкафу неподалёку от маски анонимуса, стимулировала потребность в этом развлечении весьма и весьма значительно. Хейм быстро настрогал бумажек, а ТД соорудил жребий для разбиения на игровые пары. Мы с Лёнкой снова синхронно отказались принимать участие и приготовились ловить порции смехуёчков. Все быстро набросали на бумажках слова и покидали их в шляпу. Хейм засёк время, и понеслась.

  Слова загадывались от самых простецких до абсолютно извращённых. Но больше всего радовали интонации участников. Ита обстоятельно излагал намёки ехидным дикторским голосом, Хейм, не дрогнув, описывал МПХ, Сергей Валерьевич глумился сам над собой, не в состоянии породить подходящих ассоциаций, а Боб лихорадочно перебирал удачные понятия. В итоге в первом туре со значительным отрывом победила пара Ита – Иден, которые хитро и методично излагали друг другу предельно адекватные подсказки.

  Во второй раз количество слов решили удвоить, а к игрокам подключилась я. В пару достался Ита, и я принялась медленно выцарапывать на бумажках слова. Первым было «воробей», о которое в итоге споткнулся Иден банально по причине упоротого написания – после полутора лет печатанья на клаве буквы «о» и «р» у меня безнадёжно слились. Загадала я также неплохо распознанного «аниномуса», жёсткое «кендо» и уж совсем крышесносную «бесконечность», над которой упарывались все без исключения, не в силах изобрести банальное математическое описание сего явления. Но эпичней всего оказались два слова. Одно, символизирующее некую разновидность пиратов, каюсь, я так и не запомнила, а вот второе… Уж как его только не пытались объяснить! Какие головоломные анаграммы ни исторгали, всё было напрасно. Толково дать понять Ите суть явления сумела только я. Вы уже вспомнили красное словцо? Любимая всеми «астролябия», которую нарекали едва ли не венерической болезнью!

  Незнакомые слова попадались каждому, поэтому все дружно обращались за подтверждением существования подобных извращений к нейтральному неиграющему Лёнкину, с готовностью подтверждавшему невежество масс. Сергей Валерьевич, не в силах сдержать эмоций, кидал в чат Скайпа: «Все ебанулись!», Ита продолжал жечь своими неповторимыми интонациями, ТД пытался лицом воспроизвести многострадальную «беспечность», остальные же просто угорали, даже не пытаясь толком сосредоточиться.

  Играли мы так долго, что Сергей Валерьевич едва не опоздал на свою электричку, в спешке покидая высокое собрание. Мы медленно добили особо жестокие слова и произвели подсчёт голосов. С перевесом в несколько бумажек победу одержали мы с Итой.

  После короткого совещания единодушно решили перейти к настолкам. На середину комнаты был выдвинут и разложен кухонный стол, а на него торжественно водружены 6 выпусков «Манчкина». Проблемой было только то, что в него никто, кроме ТД и Хейма, раньше не играл. Однако профессионалы скооперировались и быстренько провели вводную для нуботы. Я для начала решила просто понаблюдать за игрой, а вот Лёнкин смело ринулась в бой. Первый тур прошёл сосредоточенно и неторопливо – все вникали в суть игры, приноравливались и постоянно переспрашивали детали у ТД, требуя разъяснения полученных карточек, процесса ходов и особенностей экипировки предметов.

  Ита с уникальной многофункциональностью ухитрялся безвылазно сидеть в Интернете, но при этом отслеживать и запоминать всё, что происходило за столом. Бобу невероятно фортило ровно до того момента, как его благодушно подставил навострившийся в хитрых планах Иден. Хейм неторопливо набирал уровни, а Жан с Лёнкиным задумчиво тасовали свои карточки, пытаясь нащупать ускользающую выгоду. В первом туре закономерно победил ТД, провернув загадочную для всех блиц-комбинацию и выиграв, отхватив два уровня разом. Жан распрощался со всеми и отправился на последнюю электричку, - его поезд отходил той же ночью. Все остальные решили сделать небольшой перерыв и с интересом слушали рассказ ТД о легендарном подземелье «Смены пола» и о традиционно творящихся в нём непотребствах. После вытряхивали из стопки лишние подземелья, требующие особых поисково-карточных заморочек, и устаканивали правила. Вернулся провожавший отщепенца Хейм, я посадила рядом подарок Лёнкина и потребовала карточек. Начался второй тур.

  Так как с правилами все более-менее освоились, игра пошла значительно продуманнее и азартнее. Нам таки попались те самые удивительные вариации подземелий, о которых давече вещал ТД. Например, на одном из кругов все перенеслись в чудесную «Тентаклевую» пещерку, где обитали развратные ктулху, имеющие бонусы против женского состава. Из неё в срочном порядке умотали, но через карту попалось то самое «Подземелье Смены пола», отличающееся необходимостью вербального реверса при обращении к игрокам и оставляющее без порток в случае оговорки. Естественно, пришлось бечь и оттуда. Вообще, поскитались мы по локациям знатно, перебрав все оставленные в игре карточки. В какой-то момент Боб решил отыграться и, когда мы более-менее обросли пожитками, замстил всем разом, метнув в подземелье обнуления ролей, а после кинув массовое проклятие. Снова пришлось телепортироваться.

  Мне изначально выпала раса эльфа, что автоматически освобождало от острой необходимости в сокровищах и помогало левел-апить, не требуя ничего взамен. А уж когда подобная карта выпала Идену, наступила истинная благость, ибо эльф эльфу друг, товарищ и запасной уровень.

  Но когда ТД получил вора, снизошёл тотальный ад. Он и до этого стопкой своих проклятий немилосердно держал всех за яйца, но после того, как будучи 4-хуровневым нубом среди корды 6-7-миуровников, раздобыл эту профессию, положение ухудшилось во сто крат. Тащил он продуманно и с удовольствием. Правда, попытавшись меня ограбить, два раза отписал себе только бороду и раздосадовано решил закруглиться. Мы с Лёнкиным «передавали» друг другу «проклятое» кольцо, которое, вообще-то, было ультимативным и конгениальным аксессуаром, но оказывало отупляющий эффект на владельцев, по причине чего не применялось и с большими недоразумениями кочевало туда-сюда.

  Удивил всех Ита, притворявшийся до поры до времени тихим шушпанчиком, а затем внезапно купивший 2 уровня и таким хитромудрым барыжничеством выбившийся в лидеры. Реакция у сообщества была соответствующей. Все в открытую обсуждали сговор, попутно устраивая друг-другу мелкие каверзы, благо 8-й уровень светился уже у троих. Но всё внимание было сконцентрировано на Ите. Уж каких только ловушек и проклятий ему не кидали. Дошло до того, что на него набросились все разом, опустошая свои закрома с пакостями, когда дело запахло керосином. Объединив дружные непрощаторские усилия, мы понизили его на 2 уровня, тем самым прочно обезвредив на пару кругов. Теперь, в теории, победителем мог стать почти любой, поскольку все успели хорошо прокачаться, а запас проклятий полностью вышел. Повезло Лёнкину, которая получила карту расы и сделала своего полукровку-эльфа эльфогномом. Какие усилия приложили славные предки, чтобы породить сие потрясающее создание, доподлинно неизвестно, но зато, с учётом уникальности смеси, никому не было обидно, что победа досталась именно этому чуду природы, пусть и благодаря гномьей способности к самобичеванию монструэнами.

  Наведя порядок и скоренько перехватив что-то с кухни, все снова расселись по своим местам. Предполагался фееричный киносеанс: Хейм зарядил «Зардоза». Просмотр сего шедевра и так-то радует, а уж в 4 часа утра он произвёл настоящий фурор. Если бы в тот момент процесс зарисовал кто-то из анимешников, то каждый из друзяшек на картинке сидел бы с большой каплей возле головы, кроме Боба, который ухитрился задремать, и ТД, которого заграбастала в охапку Лёнкин и убаюкала нежными поглаживаниями. Впрочем, ТД тоже с удовольствием отгладил там всё, до чего дотянулся. Последнее особенно широкоформатно предстало нам с Иденом, вызвав понимающие улыбки и переглядывания. Я дотянулась до хеймовской плюшевой Турели и начала играть с ней под восхитительный саундтрек «Зардоза», состоящий из звенящей тишины и шагов главного героя.

  Общественность не выдержала где-то на 20-й минуте. Хейм прекратил экзекуцию и, покопавшись в закромах компа, решил порадовать нас серией «Black Books», что после Зардоза пошло несомненно бодрее. После же выудили милый зомбятничек «Шон живых мертвецов» и с умеренным интересом принялись его смотреть. Вот тут начало немилосердно вырубать практически всех. Я периодически совершала разорительные набеги на кухню Хейма, подгрызая таблетки и продуктовые запасы, и под кровавую бойню на экране нервировала шуршанием чипсов Идена, за головой которого хранила ценный запасец. Собственно, самыми свежими огурчиками являлись как раз мы да Хейм, умело бодрствующий на своём компьютерном кресле.

 Фильм закончился аккурат к шести часам утра, когда начинали ходить первые электрички и открывалось метро. Стали очухиваться красноглазики, среди которых бесспорным лидером был ТД, сверкавший потрясающими кровавыми оттенками рассредоточенного взора. Мы с Иденом снова многозначительно покосились друг на друга, попутно удостоверяясь, что наши-то глаза выглядят нормально, и синхронно решили увековечить сей потрясающий момент в памяти. ТД попробовал было предложить обсудить план послепочивальных действий, но я решительно отмела эту идею – по присутствующим было видно, что мыслительными процессами в головах и не пахнет. Поэтому, предварительно договорившись, что соберёмся в Атриуме примерно в два часа дня, мы просто выпроводили москвичей добираться домой (ТД на обратном пути вырубило прямо в вагоне), а сами принялись обустраиваться у Хейма. Мальчики разбрелись направо, девочки, включая проснувшуюся непоседу Шеппи – хеймовскую котейку – налево, сам хозяин благородно разбрёлся на кухню раскладывать варкрафтовские пасьянсы. На «второй день» он с нами так и не пошёл, мирно завалившись отсыпаться.

Друзяшки. Перегруппировка.

   Знаменуя новый день, меня разбудила проснувшаяся раньше всех Шеппи, которая, ещё когда мы укладывались, пыталась утроиться в ногах, но была нещадно отправлена к Лёнке на диван, где та устроила её с горем пополам возле головы, чтобы ненароком не раздавить во сне. И вот траповское котэ топталось по мне, как по бревну, пытаясь найти наиболее подходящую возвышенность. Нашла. И сразу отправилась экспрессом на пол во избежание. Я думала подремать ещё, но Шеп была непреклонна. Забравшись на кресло, она снова принялась меня охаживать, издавая нечленораздельные звуки, даже отдалённо не напоминающие ни урчание, которое она подарила Лёнкину, ни мяуканье, которым довольствуются все нормальные кошки. 5 минут активной борьбы с настырной кототой окончательно уверили в том, что заснуть больше не удастся. Взглянув на часы, я довольно ухмыльнулась – было где-то 10:30. А легли мы в 7. Что ж, былинный жаворонок и тут оправдал свою суточную принадлежность, подскочив раньше всех.

  Я повертела головой и обнаружила, что Лёнкин с интересом наблюдает одним глазом за моим противостоянием с котейкой. Похоже, мы её своим сопением таки разбудили, хотя обоюдно старались не шуметь. Собравшись и приведя себя в порядок, мы забурились на кухню к мужественно бодрствующему Хейму распивать чаи и болтать о мирском: нашей работе, ДСП и МДФ, выставках, особенностях продуктовых магазинов в разных городах, производстве минеральной воды и молочной продукции, о соседях-гастарбайтерах, тараканах, любимых и не очень запахах… Где-то около двенадцати удалось растормошить Боба, который присоединился к нашим душевным посиделкам, и, в начале второго, Иту, который до последнего делал вид, что уже встаёт, но упорно заваливался обратно.

  Тепло распрощавшись и дружно поблагодарив Хейма, мы выдвинулись к платформе, снова добрым словом помянув ступеньки, и запрыгнули в электричку, которая подошла практически сразу. Явно опаздывая ко времени сбора, мы потолкались возле турникетов метро, где Ита еле нашёл свою карточку, а Боб закупался новой, и с радостью распластались по пустующим сиденьям вагона. Не побрезговала даже я, упорно проводившая весь предыдущий день на ногах. Температура окончательно спала, что искренне порадовало, но зато остались радужные проблемы с сопаткой, вследствие чего приходилось таскать с собой в руках внушительный коробок салфеток, неиллюзорно символизируя трудности бытия.

  В Атриум мы вломились в начале третьего, и выяснилось прекрасное – Лёнкин недолюбливает лифты. Причём выяснилось это аккурат когда мы поднимались на данном устройстве между этажами. Но выдержка Лёнку не подвела, и доехали мы без особой паники. Уже из кабины я заметила Идена, скучающего на скамейке, и обводящего толпу пристальным взглядом. На повестку выдвинулось предложение прокрасться за колоннами (sic!) этажа и обрадовать его внезапным появлением. Нестройным ручейком мы просочились по периметру, однако конспирацию пришлось нарушить по непредвиденным обстоятельствам: при виде Идена накатил острый приступ ламповости, вызванный воспоминаниями о предыдущем дне и куда более бодрым состоянием, и я, не удержавшись, побежала обниматься.

  Мы снова расположились за столиком, набрав еды, и принялись набрасывать план дальнейших действий. Выходило с трудом, и в итоге просто решили импровизировать, сходив для начала в ГУМ за плеером, который мне посоветовала Вилли. Подошедший через сорок минут ТД бурчал, что отправляться куда-то без предварительной стратегии неразумно, но идей всё равно ни у кого особых не было. Как по мне, настолько заморачиваться над подобными вещами – определённая веха избалованности. Совершенно не важно, что и где ты будешь делать. Главное с кем и как. Поэтому на вопрос - «Куда?» - я обычно отвечаю: «Прямо!» - чего и другим друзяшкам советую. Нужно наслаждаться именно обществом друг друга, а не сомнительным антуражем.

  Когда мы выходили из Атриума, сверху было прекрасно видно сверкающие вдалеке молнии. Тут же определилось, что наше главное моэ ещё и грозы боится, на что я со вздохом попросила небо не пугать Лёнку своей светомузыкой. Друзяшки отреагировали на это подколками про кончившиеся МП присутствующей богини, которых таки не хватило на полноценную активацию хорошей погоды, с чем оставалось только мириться. У входа в метро обретался восхитительный попрошайка, который аргументировал просьбу денег, адресованную Бобу и Ите фразой: «Ну вы же в Москве!» - и этим нас весьма повеселил.

  В метро опять радовали светящиеся колонны. А на центральных станциях – кучки японских туристов, с клёкотом перемещавшиеся между платформами и фотографирующиеся на айпады. На одной из станций, оформленной примечательными статуями, мы даже изволили пройти до «студенческого» пса с обтёртым до платинового состояния носом, попутно выслушав от Идена историю о милой традиции полировки. Правда, неподалёку с противоположной стороны обнаружился столь же «натруженный» петух, чем и скомпрометировал порядочность подобных актов.

  Красная Площадь, вопреки ожиданиям, на этот раз анальному огораживанию не подвергалась, а ГУМ был непритязательно открыт. Изнутри он выглядел, как и положено, смесью советской лепнины и стеклянно-стального индустриализма и, в целом, вызывал пожатие плечами и небольшое ощущение уюта. Мне нужно было на третий этаж в центр Сони, а ТД – перехватить чего-нибудь съестного в «Крошке-картошке». Собственно, на третьем этаже меня и настигло чувство из разряда дежавю. Как выяснилось, не напрасно – просмотр «Фантомов» даром не прошёл. Отдел Сони оказался совершенно типичным и даже не очень пафосным, поэтому я быстренько отправила продавца за аппаратом, и вскоре с вожделением сжимала пакет, содержащий заветную покупку и не менее важную перекочевавшую туда коробочку салфеток.

 Внизу я нагло зафорсила идею сходить в Аймакс на «Мстителей». Двое были против, поэтому победило демократическое большинство, и мы решили при помощи Иты отыскать подходящий кинотеатр. Нашёлся он не так уж далеко, а времени было достаточно, поэтому сперва предполагалось внять давнешним просьбам Боба и пройти по Арбату.

  На улице штормил приличный дождик, и пришлось снова рассортировываться под зонты. Боб печально мок, а Ите было параллельно – он нашёл вайфай. Мы с Иденом наперебой точили мозг ТД на предмет просмотра «Железного человека», с которым – о, позор! – он ещё не был ознакомлен. Попутно пиарились походы в кинотеатры как таковые, поскольку из присутствующих ответственно радовалась широким экранам только я. Чем нещадно вгружала сознание присутствующим, споря с ТД о важности просмотра спецэффектово-ориентированных полотен именно там.

  Арбат встретил нас выступлением кришнаитов, которое оставило равнодушным только Иту, по-прежнему пребывающего в заоблачных далях интернета. Мы осторожно обогнули этих милых пацифистов и двинулись по улочке, пестрящей кафешками, самодеятельностью и иностранцами. Лично мне запомнился американец, путешествующий по России автостопом, собирающий деньги на дальнейший путь и азартно травящий байки на английском на основе собственных приключений. ТД с Бобом убежали куда-то вперёд обсуждать Варкрафт, а мы остановились подождать Иту, желавшего пополнить баланс, попутно обмениваясь впечатлениями о собственных мобильных тарифах.

  До кинотеатра добрались без приключений, развлекая друг друга рассказами на тему «кто самый отважный», а вот по выходу из метро ТД принялся троллить Боба монологами о стоявших неподалёку бессмысленно дорогих автомобилях. В киношке же обшманали, как истинных террористов, поскольку охране не давали покоя наши бандитского вида сумки. Я подумывала приколоться над рьяными поборниками правосудия и, открыв сумку, продемонстрировать горушку таблеток, но потом решила смилостивиться над остальными, ибо нас в таком случае закономерно бы вышвырнули из здания, как потенциально опасных обдолбанных элементов, ведь сборище мы представляли собой весьма и весьма колоритное.

  А вот внутри поджидали пренеприятнейшие известия. Нет, стоимость билетов была адекватной. Подходящих по времени сеансов не нашлось. Мы смотрели на табло около пяти часов вечера, а ближайший показ стоял на 8. Мой же поезд отходил в полдесятого. Облом вырисовывался поистине эпичный. Растерянные и недовольные друзяшки переглядывались, не зная, что предпринять дальше. Тем временем Иден отвёл в сторонку наивную меня и достаточно внезапно осчастливил. Причём, до сих пор не понятно, что доставило большее наслаждение, – итог или безумный процесс. Похождения наши незамеченными, естественно, не остались, но допытываться никто особо не стал, ограничившись массовым самосадом ухмылок разной степени ехидства.

  Выйдя из кинотеатра, мы остановились под козырьком в нерешительности. ТД опять начал гундеть про необходимость планирования походов, а я просто предложила не сдаваться и кино таки посмотреть. Мы снова нависли над Итой, шерстившим сайт Афиши, но ничего путного подобрать так и не смогли. А затем очень пикантно вспомнили, что, вообще-то, кинотеатр есть и в Атриуме. Не вдаваясь в подробности, расскажу только, что нам и там не повезло, причём неоднократно. В итоге Боб с Итой плюнули на нас, приверед, и закупились билетами на семичасовой сеанс в обычном 3D. После же расселись за столиком у окна и принялись заниматься низкоинтеллектуальным бездельем. Ита отжёг со сменой батареек у мобильника, провозгласив: «Да меня убьют, если с ним что-то случится!» - и тут же дерзко хлопнув его с размаху об стол, вынимая аккумулятор.

  Лёнку и ТД начинало нещадно колбасить, в результате чего последний смотался от нас вскоре после ухода Боба с Итой, предоставив Идену развозить нас по вокзалам. Мы, порядком наторчавшись на третьем этаже, решили отправиться из опостылевшего Атриума к Павелецкому и побродить по округе, благо Москва-река была рядом, и можно было спокойненько поплевать вниз с мостов. Где-то в середине прогулки я внезапно поняла, что начинаю наконец-то чувствовать запахи, а ближе к завершению обнаружила феноменальное «Los Vengadores». Лёнкин придирчиво троллил речку рассказами о питерских водных просторах и зазывал на следующую сходочку в Петербург.

  Посидев, под конец, в зале ожидания и поцедив чайку (суп из чаек, ага), мы решили обсудить впечатления от сходочки и от каждого отдельно взятого участника. Сошлись на том, что все создавали уют, а в дозированных количествах – так вообще святые люди. Поговорили об индивидуальных тараканах и с интересом обнаружили, насколько друзяшки, вообще-то, различны и уникальны. Иден, ещё в Атриуме провозгласивший себя самым нормальным из всей кодлы задротов (на почве чего был нещадно мною затроллен о факте таки неординарности ввиду ординарности), сделал монументальный вывод о том, что какими бы задротами и уникумами в нелепых нюансах мы ни были, мы всегда остаёмся «своими задротами» и друг друга этой оригинальностью только радуем. Мы же с Лёнкиным разъяснили, что представляли себе всё совершенно по-другому, но прошло мероприятие от этого ничуть не хуже.

  Досвиданькались на платформе долго и со смаком. Естественно, грозились собраться вновь. Причём, хочу заметить, народ даже искренне проникся идеей добраться до Гуфа и уже не испытывал недоумевания от этой нашей с Бальзом и Скволлом затеи. Иден стребовал с меня обещание вернуться в Москву в этом году, а Лёнкин наконец-то сумел потискать. Я загрузилась в вагон и отчалила, а оставшиеся двое друзяшек отправились на Ленинградский.

  И едва не опоздали на поезд, потому что немного не рассчитали время и решили пройтись медленным шагом. А затем с трудом нашли платформу. А после перепутали расположение вагонов в составе. В общем, теперь понятно, что этих товарищей ни на секунду нельзя оставлять одних. Но хвала богам, что всё обошлось, и основательно заболевающий Лёнкин благополучно вгрузился в нужный плацкарт.

  Доехали все, кроме Боба, назад, как ни парадоксально, ужасно. Ита, задержавшийся в Москве ещё на сутки, вообще опоздал на собственный поезд и вынужден был покупать билеты втридорога. Но, по крайней мере, у всех остались самые тёплые воспоминания об этой, наверняка не последней (официальная угроза), встрече, ныне задокументированные в этих наших бложиках.