Третья Питерская.

   Этот многостраничный трактатЪ посвящён Третьей сходке Друзяшек, состоявшейся в конце июля 2012-го. Писался он долго и мучительно, от чего содержит невиданное доселе этим бложиком число букв и фотографий в одном сообщении. Посему было принято решение убрать весь этот гигантский опус под кат, внутри которого вы найдёте подробное, насколько позволили силы, описание основных событий поездки и моих впечатлений от неё.

   Стоит также отметить, что данный отчёт был зачитан Драконкой в течение полутора часов на минувшей конференции, что позволяет оценить его приблизительный масштаб неискушённому посетителю.
   Рискнёте?

27.07.12. Москвота.

  Естественно, нормальная, простая поездка – это не про меня. Только через ебеня, только хардкор. Поэтому пришлось сперва тащиться в душном проходящем поезде до Москвы 12 часов – самые бессмысленные 12 часов моей жизни.

  Поезд эпично тролльнул всех пассажиров, хитрым образом заехав в Тулу, постояв там 40 минут на вокзале, а потом двинувшись в обратном направлении. То есть, вот, представьте – вы, уже никакие от тех 46 градусов, что царят в прекрасном СОЛНЕЧНОМ вагоне, состав не двигается безбожные почти что часы, обрубая последние мало-мальски задуваемые токи ветерка, ехали вы всё это время вперёд в чётко заданном направлении и прекрасно знаете, что в пункт назначения нужно двигаться всё время прямо… А тут. Вдруг. Постояв. Вы начинаете со скоростью раненой улитки катиться обратно! Отличная поездочка сразу намечается, ребята! Мало того, что происходит охреневание всего организма от взаимоисключающего путешествия, так ещё и медленно понимаешь, что пришлось делать ради сорока минут простоя крюк в 4 часа. Мотивации более 3999 сразу!

  А потому немудрено, что курское направление возлюбилось мной мгновенно и люто. Дальше – больше. Вы знаете, что Курский вокзал, сука эдакая, один из самых больших в Москве, если не самый большой? И нет, сейчас речь не про количество платформ и путей, хотя их число тоже вымораживает неподготовленного путешественника, не говоря уже о том, что затрудняет ориентирование… Он сам по себе большой! Длинный, как кишка мамонта. Въезжая на территорию, вы швартуетесь только минут через 40-50 унылого торможения по бесконечным шпалам. Представляете, какие потрясающие эмоции испытывают приезжие, которым приходиться сидеть в режиме ожидания не 20 стандартных минут, а в два раза больше. В душном, напоминаю, плохо вентилируемом вагоне. С толпой таких же товарищей, которые почему-то, несмотря на курортное направление, таки тоже прутся в нерезиновую. Агония как она есть, подкрепляемая нехитрой дисциплиной специальной олимпиады за право скорейшего выхода на платформу. Поэтому грязный вокзальный воздух в таких условиях – это локальный филиал рая для посвящённых, и все 32 градуса за бортом кажутся просто лёгким бризом.

  Иденка меня нашёл с трудом, изрядно побегав по платформам, потому что священный вокзал не удосужился своевременно высветить путь прибытия. В качестве бескультурной программы же требовалось отыскать контору, занимающуюся раздачей виз нам-кабанам, прошвырнуться до ХХС, дабы оставить след в чугунной истории, и скоротать где-нибудь несколько часов до ночного питерского поезда. Времени было, по идее, завались, однако я притащила с собой в столицу суровый ливень, который пришлось пережидать под парковыми каштанами, поэтому убивалось оно легко и непринуждённо.

  Поздно вечером мы не спеша вытекли на вокзал из пустынного метро и имели возможность лицезреть душевный флешмоб по запуску светящихся вертолётиков, который решительно разогнали стражи правопорядка. Ленинградский поразил своей унылостью, хотя и пытался прикрываться ремонтом. Получив распечатку билетов в автомате, пришлось тереться на просиженных сомнительными личностями парапетах, поскольку нормальных мест никому, весьма по-российски, не хватало. Кругом в забегаловках щебетали азиаты, передвигающиеся челночными стайками, сопели у цоколей бомжи да сновали гружёные непомерными рюкзаками путешественники. Мужик с полутораметровым ридикюлем меня откровенно взбудоражил, вызвав приступ восхищения флексовостью и отчаянностью.

  В поезд мы полезли минут за 20 до отправления, спокойненько найдя платформу и отсчитав нужные вагоны. Путешествие тоже прошло без эксцессов, более того, я покрыла персональный рекорд по продолжительности сна и отлично продрыхла 5 часов. Сам же путь до Питера запомнился большим количеством сосен, ярким солнцем из облаков, большим числом относительно ухоженных деревенек, но, самое главное, великолепными озерцами и речушками – невероятно чистыми, с аккуратными берегами и заводями.

  А вот въезд в город оказался весьма оригинальным. Если в других городах вокзалы непременно оказывались в окружении жилых домов, то тут был явно индустриальный район с широко разнесёнными фабриками, а многоэтажки мелькали муравейниками лишь на горизонте, лишая возможности сориентироваться, насколько мы углубились за городскую черту. Впрочем, и сам вокзал отличатся достаточно своеобразной концепцией расположения входов-выходов, да ещё и имея на территории несколько независимых зданий с разными входами и никак не сообщающихся, так что слёту понять, в которых кассы, а в которых залы ожидания, оказалось нетривиальной задачей. Последнее нас сильно смутило ввиду того, что искомого пункта встречи – бюста Петра – в первом же коридоре подозрительно не обнаружилось, несмотря на то, что мы рассчитывали его узреть едва ли не по выходу с перрона. Ведь именно возле него нас обещал подобрать Дракон.

28.07.12. Питеркота.

  А вот во втором по счёту здании мы этот статуец с лёгкостью обнаружили, потому как масштаб у колонны был весьма суровый. Там же обретался и Дракон, приехавший, как злостный ударник, на 40 минут раньше из-за пустынности субботнего утра. Видимо, пятницО проходит в стране поребриков так же, как и у нормальных людей, а суббота знаменуется исключительно отходняками.

  Спустя буквально пару минут подошёл Ита, а следом и Джин. Больше ждать было некого, и мы решили скоротать время в комплексе с незатейливым капитанским названием «Галерея». Вообще, Петербург встречал нас ярким солнцем, плямбами брусчатых площадей и узкими тротуарами, по которым текли плотные ручейки жителей и гостей. А вот машин было мало. Иден провёл параллели со столицей и резюмировал, что в этом и есть коренное отличие двух крупнейших городов: в Москве мало людей, но много машин, в Питере же всё наоборот.

  Галерея запомнилась нам в первую очередь тем, что была внезапно закрыта. В других городах все ТЦ открываются часов в 9-9:30, за исключением этажа-кафетерия, который традиционно запускается в 10. Здесь же в 10 открывался весь центр, возле которого уже собралась приличная толпа страждущего населения. Мы сбились в кучку, наблюдая за Итой, наворачивающим обережные круги возле нашего мелкого сборища; впрочем, долго ждать не пришлось. Внутри центра закономерно обнаружились ЭСКАЛАТОРЫ, с которых шуганула нас с Иденом Дракон. А вот потенциальная кафешечка с лапшой разочаровала как полнейшим отсутствием персонала, так и непомерными ценами, поэтому мы, спустя некоторое время, передислоцировались в общий зал. Добытый мной салат с рисовой лапшой напоминал холодное червие, а вот картофан у ребят оказался закономерно вкусным. На этот раз в роли бедствующего Андеда выступал Дракон, которого все радостно спаивали и подкармливали, а я работала связистом, вызванивая ТД, который должен был подъехать к 12-ти часам, явно не проснувшегося ещё Щкипа и жизнерадостную Волиту – генератора нашей походной программы и ниточку к Лайфу.

  Пока дожидались остальных, успели попугать продавцов оружейного отдела, в который дружно ломанулись с горящими глазами едва ли не в полном составе, и найти потрясающий магазин детских игрушек, название которого все без исключения прочли, как «Луркоморье». И, как выяснилось, не зря. Покуда Джин бегал дёргать за хвосты игрушечных поней из MLP, мы озадачились поиском маленьких мячиков для некоего маломесячного дитятки, попутно лапая подворачивавшиеся мягкие игрушки. Ничто не предвещало.

  Некоторое время отнял стенд со зверьми-рукавицами, которых мы радостно натягивали; некоторое – особо мягкие тигры и кролики… И тут Дракон внезапно набрела на полку релаксирующих игрушек, среди которых обнаружился совершенно чудесный крокодил. Иден авторитетно заявил, что сие произведение по тактильным ощущениям похоже на сиськи, и принялся увлечённо жмякать отнятое у Драконки животное. В процессе рецепторных оргазмов обнаружился совершенно замечательный нюанс – в крокодила был встроен заблаговременно разорванный пердак.

  Придя в себя от гомерического хохота, мы решили выяснить его природу. Отверстие, заботливо обшитое изнутри коричневой тканью, было глубиной чуть больше человеческого пальца и, видимо, предназначалось для воображаемой расслабляющей кары начальства. Дракон покопалась на полке и нашла аналогичного зверя для сравнения. Что странно, разорванным анусом тот не сверкал, и более того, вообще его не имел, что ввергло нас в глубокую задумчивость. Вариантов было два: либо посетители отдела, ничтоже сумняшеся, проделали отверстие самостоятельно, либо это были разные версии. В пользу второго факта говорило хотя бы то, что попец первой рептилии был обшит коричневой тканью изнутри, в пользу второго – банальная адекватность. Так и не найдя решения этой загадки века, все ещё немного потолкались у полки, дожидаясь, когда же я выпущу наконец из рук релаксную звёздочку и раздумаю её покупать. В итоге Дракон решительно отобрала у меня экспонат и вывела в кукольный отдел.

  Там обнаружилось не меньшее количество радости в виде зашкаливающего объёма кислотно-розового цвета, что сподвигло высокое собрание поразмышлять на тему форсы цветовой гаммы для представителей разного пола. Также всех позабавили куклы диснеевских принцев и принцесс с особо отличившимся Аладдином, современные варианты Барби, подвижные детские фигурки супергероев и сборные модели военной техникой. Джин шуганул меня прекрасно исполненной маской Дарта Вейдера, а на выходе мы нашли эксклюзивное изваяние Дангаарда из Лего.
  С трудом отыскав туалеты, ухитрились потерять там Драконку, которая, оказывается, быстрее всех улетучилась к назначенному месту сбора – всё тому же столу на этаже кафешек. Стрелки часов пересекли отметку 12, и я принялась усердно вызванивать недостающих опоздунов – ТД с Таис уже выходили из метро, Щкип только вгружался, а Волита отлавливала Лайфстрима и снаряжала фотоаппарат, грозясь весь день работать спецкором сходки.

  Пока Джин затаривался дополнительной порцией бургеров, подтянулся ТД, и пришлось добавлять к имеющимся ещё несколько столов. Джину выдали бумажную корону, в честь чего было предложено его немедленно короновать владыкой партсобрания. Джин от должности скромно открестился, но корону таки нацепил и вкушал свою порцию с грацией истинного монарха. Подошли Волита и Лайф, оказавшиеся эпичными очаровашками, за что были всеми немедленно облюбованы и пожраны взглядами. Принялись обсуждать дальнейшие планы и составлять график путешествия. По всему выходило, что полазить по заброшенной фабрике и метнуться в Петергоф на фонтаны мы уже не успеваем – в 15:20 надлежало встречать на вокзале Сергея Валерьевича с Калипсо – поэтому все сошлись на том, что придётся просто неорганизованно блудить. Волита распиарила переулок Джона Леннона, находящийся по соседству, а Лайф предложил окольными путями добраться до вокзала, совершив пешую экскурсию по городу.

  Щкипа всё не было. Народ начинал роптать. При очередном взволнованном звонке выяснилось, что он в галерее, и даже на третьем этаже, и даже у лифтов. И рядом с кафешечными столами. Только вот в поле нашего зрения его почему-то таки нет. Оп?! Щкип метался по этажам, мы метались по кафешечной зоне, но обнаружить друг друга категорически не получалось. Когда я во время очередного звонка уже было решила предложить ему: «Стой на месте, мы тебя найдём», - выяснилось прекрасное. Щкипец просто изначально вошёл не в тот лифт. Который таки привёз его на нужный этаж и в нужную зону, но в другом конце зала. Мы столпились у «нашего» лифта в томительном ожидании, сосредоточенно просматривая поворот в ожидании появления потеряшки.

  Первой узнала Щкипа я. И запрыгала от радости, взмахивая руками. Остальные же просто стояли рядом и вяло ловили кусочки порванного шаблона – никто не думал, что главный фанат Кипи выглядит именно так. Щкип пошёл по стопам Лелуша и организовал мне объятьями первый растоптанный, а затем деловито перездоровался с остальными и принялся с любопытством их разглядывать, попутно пытаясь угадать ники.

  За столом нас ждали настроенные фотоаппараты и оперативно дожёвывающий Джин в короне. Таким образом собралось рекордное, пока что, количество – 12 человек. Что сразу стало ощутимо, как только мы подошли к лифтам для спуска вниз. Галдящая малоорганизованная толпа немедля впечатлила простых граждан страны Поребриков, и те забились в подошедшую кабину с явной опаской. Половина и вовсе, радикально передумав, двинулась прочь, предпочитая воспользоваться эскалаторами. Как мы вообще не организовали перевес, тайна великая. Но сторонние нечаянные пассажиры смотрели на нас с явной опаской, потому как банда ехала преколоритнейшая – чего один Джин в короне стоил – да ещё и отчаянно жестикулирующая и громко обменивающаяся собственными невнятными терминами.

  На первом этаже все скучковались, выбирая подходящий выход, и, определившись, неторопливо потекли под питерское марево. Удивительно, но мы не только разогнали облака, но и привезли в северную столицу солнце, спровоцировав тем самым абсолютно нехарактерную тридцатиградусную жару, во влажной духоте набережных ощущавшуюся, как все 40 с лишним. Пока мы, разбившись на кучки и выглядывая в толпе макушки друг друга, семенили по узким тротуарам, на глаза начали попадаться совершенно умопомрачительные вывески, сделавшие наш первый день пребывания абсолютно незабываемым, поскольку сия феерия продолжалась вплоть до самого подъезда нашего дома. Особо часто мелькал секс-шоп «Розовый кролик», который, казалось, заполонил весь город.

  Контингент питерцев, между прочим, был весьма разнообразен – от уличных раздавал листовок, которые попадались буквально каждые пять метров, чем минут через пятнадцать начали уже дико бесить, до понаехавших иностранцев, вежливо спрашивающих дорогу на английском, и простых неформалов, мелькающих в толпе своим вычурным видом. Последние, кстати, не отыгрывали звание «многообразно-культурной столицы», а, скорее, нивелировали его, источая откровенное позёрство. Ещё там были в моде большие музыкальные наушники, желательно, причудливых форм и расцветок. Даже у Волиты на шее красовались подобные розовые «бомбочки», и в сочетании с фиолетовым «ушастым» зонтиком это давало необыкновенный эффект. А ещё принимающая сторона, в большинстве своём, невероятно стойко переносила жару, находясь при этом в тёплой одежде, в отличие от всех понаехавших, которым неимоверно хотелось стянуть с себя даже остатки и без того нехитрых нарядов.

  Переулок Леннона характеризовался решётчатым залазом, обшарпанными стенами и кучей надписей, склеек и афиш всевозможной степени зашоренности. На оконной решётке было поналожено-привязано-тыкано множество разной снеди на память от побывавших, вплоть до чьего-то ж/д билета. Друзяшкота решила не отставать и со смехом поддержала идею ТД с наклейкой «Израиль любит вас». Процесс поклеивания был торжественно защёлкан на камеры, а сам ТД божился, что ради таких моментов съездил бы в Израиль ещё за стопкой этих наклеек.

  Отснявшись на солнцепёке, все торопливо зарулили в арочный переход, испещрённый троглодитскими надписями, рекламой и автографами. Щкипа сфоткали возле эпичного стишка про хуёвый чай, Джина у надписи «Я не гей», а меня подвели под не менее фееричное: «В России есть пытки». Надпись над помойкой «Сочиняй мечты» тоже всех порадовала, ну а напоследок решено было увековечить собрание реквестом Фореверу, кое мы с удовольствием и проделали удачно подвернувшейся шариковой ручкой Лайфа. И таки нашли плакат, посвящённый Бобу, вспомнили первую сходку и афишу старательно запечатлели.

  На стене переулка обнаружился мозаичный восьмибитный Марио и Гриб, с которыми засняли Иту. Кусочек мозаики хотели даже отковырять на память, но я убедила их не устраивать сей безблагодатный акт вандализма. Кстати, такие Марио в разного цвета комбинезонах попадались и на простых питерских домах, внезапно обнаруживаясь где-то на уровне второго этажа.

  Вообще, сами дома, конечно, радовали лепниной, но в целом очень быстро приелись и превратились для неискушённого взгляда в одно сплошное месиво однотипных барельефов, облупившихся статуй и ссыпающейся штукатурки советских времён. Задирать шею не было уже никакого желания, а взгляд сам по себе падал лишь на первые этажи, как один распиленные под лавочки и кофейни, да на яркие вывески с очередными залихватскими наименованиями, вызывающими у нас бурю восторгов. Чудесное и невнятное «Центр по работе с клиентами и присоединению» вообще вынесло восприятие окружающего калейдоскопа на новый уровень. Вывеска «Шаверма» над неоновым значком Пепси старого образца тоже неимоверно порадовала.

  По дороге на Балтийский вокзал нам попался чудесный экскаватор психоделическо-леопардовой расцветки, а дальше, после очередного «Розового кролика», последовали не менее роскошные примеры питерской логики:

  Попадались и именные заведения вроде «Кове де Соль», машины «Зефир» и банка «Ультима». ТД, к сожалению, так и не удалось убедить сфоткаться возле парикмахерской «Цирюльникъ». Но зато старый нефункционирующий ресторан «Правила поведения» поверг нашу ораву в безудержное веселье очаровательной припиской от руки: «Всем похуй на [Правила поведения], и никого не ебёт!»

  Порадовал и анимешный магазинчик, попавшийся по пути и приторговывающий, большей частью, китайскими копиями фигурок. Особую радость принесли, как водится, финалочные, а именно диссидийские – покосившийся Воин Света тыкал мечом аккурат в зад Клауду, а Тайдус схожим образом карал китайскую мини-копию Светы, которая опускала свой меч ровно на голову кривоватой сестрёнке. Пацаны шутком пофапали на окружавшие их поливенилхлоридовые труселя и сиськи, а я залипла в отделе манги, в котором, впрочем, нужного мне томика так и не нашлось.

  Задворки становились всё подозрительней, а надписи всё меметичнее. Волита рассказала потрясающую хоррор-историю о своём путешествии по этим переулкам, а тем временем мы каким-то загадочным образом таки набрели на конечную цель – Балтийский вокзал. Поезд Сергея Валерьевича закономерно не торопился, и мы решили окопаться где-нибудь внутри.

  Сперва долго выискивали подходящее число сидений, после пытались собраться заново, поскольку половина ушла курить и залипла там же, где и осела, а вторая в это время занималась делами насущными. Наконец, решено было усесться перед выходом на платформы в зале с психоделически-клетчатым полом, по которому стайками пырцали наглые воробьи, буквально вымогая корм у немногочисленных ожидающих. Волита и Лайф решили скрасить обстановку, устроив жизнерадостные догонялки и покатания на зонтике, чем вогнали в ступор одинокого дедушку-охранника. После чего Иден подбил всех на коллективную вокзальную фотосессию, с которой впоследствии сцедилось немало меметичных физиономий.

  Жара томила и, проходя мимо стоек с веерами на платформу, друзяшкота всерьёз подумывала затариться сими нехитрыми приспособлениями, однако решили барыжникам не потакать, слаженно забившись кучкой в тенёк. Поезд Сергея Валерьевича увидели издалека, а вот ждать его полной остановки пришлось по-эстонски, без малого 25 минут. Позитива доставляла и эмблема поезда, сама рвущая себе очко и одновременно посылающая в него же.

  Фидун высыпался из вагона крайне недовольный и клянущий сидячие места всем своим богатым лексиконом. Калипсо недовольство хоть и проявлял, но выражался более сдержано и вообще улыбаться начал первым. Заодно они на пару толкнули кулстори о том, как обменивались твитами, сидя рядом друг с другом. В процессе рассказа Сергея Валерьевича успели все обмедведить и даже выяснить дальнейший план, который оказался не так уж хитёр – сперва перекусить, а после дойти до кафешки на втором этаже Дома Книги, в которую давно мечтал попасть Сергей Валерьевич. Предстояло при помощи метро добраться до одной из центральных улиц, а уж там пройтись пешком до места назначения.

  Наиболее практичный способ перемещения в подземке – жетоны – нас безгранично радовал, как и само расположение станций в совершенно неприметных рандомных местах, весьма условно обозначавшихся неброской закруглённой «М», которую надо было ещё ухитриться разглядеть за обилием вывесок и рекламных растяжек. Пополнив стратегические запасы, мы забурились в подземку, где я эпично слила очередной раунд ЭСКАЛАТОРОВ, а после быстренько промчались несколько станций и всплыли на поверхность к фастфуду, в котором предстояло утолить голод всех страждущих.

  В сём богоугодном заведении обнаружилась одна волнительная особенность – покупатель мог заплатить за стакан газировки, а потом бесплатно подходить и доливать её себе из автомата. Таким нехитрым способом одним стаканом, теоретически, можно было напоить всю компанию, но честные понаехавшие отважно купили себе по индивидуальному, хотя за добавкой гоняли с изрядной регулярностью. Чтобы все уместились, пришлось сдвигать несколько столов, предварительно выспросив разрешения у администраторов салуна. Под общее жевание обсудили любимые трешевые фильмы и сериалы, а Сергей Валерьевич закономерно дорвался до общественной демонстрации фокусов, которая особенно впечатлила местного охранника, смотрящего сеанс у стеночки с восторженной физиономией и побежавшего рассказывать остальным, кто к ним в заведение понаполз.

  До книжного решили идти вдоль канала, снова разбившись на небольшие группки, каждая со своей темой беседы, и лавируя в толпе туристов, как проворные катера. На которых, к слову, тоже предлагалось прокатиться – по Неве – но как-то не сложилось. Канал, вдоль которого мы шли, ознаменовался серией совкового типа илочерпалок, с упоением месивших грязь с днища. По дороге попадалось как зашкаливающее число иностранных туристов, так и уличных раздавал, которые уже начинали вызывать жалость той степенью ненависти, которую бедолаги получали буквально ото всех ввиду того, что базировались посередь узеньких тротуаров через каждые 5 метров, дико затрудняя и без того неравномерное движение народных масс.

  На подходах к колоннаде Казанского собора, «удачно» находящейся на реставрации полностью, обнаружились пафосные статуи КОНЕЙ со своей психоделической историей и авторскими автографами на гениталиях, а очередной канал, пересекавший улицу, упорол нас настолько, что группа разбилась на три кучки и едва друг друга не растеряла.

  Искомый букинистический ознаменовал очередной виток причуд страны Поребриков: «Дом Книги» находился в «Доме Зингера», что символизировало полный Инсепшен по типу «дома в домах». Запустив партию особо страждущих внутрь, я, Ита, Иден, Драконка и Джин остались снаружи и предпочли потереться возле освежающей нестерильной мороси канала, а Ита залип в теньке под витринами книжного, всем своим видом демонстрируя презрение к условностям бытия.

  Торчать у воды пришлось довольно долго, но Сергею Валерьевичу таки надоело любоваться требуемым видом, и вся группа буквоежек вытекла из здания под расположенный рядом светофор. Дальнейшие планы предполагали посещение эпичных интернациональных медведов, поэтому все снова скучковались и двинулись в нужном направлении под гомон спорящих питерцев, выбиравших оптимальный маршрут.

  В парк, содержащий международный психодел, мы вступили, полные предвкушения. До этого Дракон с Итой уже кидали фотки этих чудес, поэтому многие знали наверняка, каких медведей хотят увидеть. Однако разнообразие всё равно вышибало глаза. Все разбрелись по площадке с фонтаном, договорившись собраться где-нибудь после осмотра. Мишки, символизирующие каждый своё государство, были настолько упоротые, что пройти мимо особенно чумачечих было попросту невозможно. Непререкаемый авторитет заслужили АГЛОБЛЯ, НИГЕР и Китайский. Последнего весьма достоверно скопировал Ита, фотографируясь рядом. Собственно, после осмотра все скучковались у Нигера. В «Диво-Остров» было отправляться ещё рано, поскольку мы хотели получить скидку на билеты, начинающую действовать после девяти вечера, а народ уже порядком находился. Поэтому Лайф быстро подкинул идейку расположиться прямо на траве ближайшего газона, что с энтузиазмом и было проделано.

  А вот как развлекаться дальше, никто не знал, поэтому все принялись болтать, подтачивать запасы шоколадных печенек Сергея Валерьевича и выискивать глазами лотки с водой, коих в зоне видимости не оказалось. После непродолжительных разговоров Сергей Валерьевич лихо распечатал колоду карт и занялся фокусными экспериментами на Волите, попутно обучая Щкипа различным приёмчикам. И то, и другое получалось с весьма переменным успехом, а потому веселило народ вдвойне.

  Выждав нужный промежуток времени и отсидев себе штаны, друзяшки отправились по широкой дуге к Исаакиевскому собору, дабы взглянуть на его распиаренную Драконкой ещё на первой сходке в Москве колоннаду. По пути среди зелени промеж истоптанных свадьбами пешеходных дорожек попался вынесенный на отдельную клумбу полноразмерный верблюд, выкрашенный «под золото» и стёртый в самых насиженных местах до угрюмого стального блеска. Какое-то время выискивали урну, чтоб избавиться от накопившегося хлама, но более-менее свободной так и не нашли – возле всех красовались горки мусора. Вообще, питерские урны удивили своей крохотностью в угоду отделке. Вот скажите, чего ради городить целый каменный колодец высотой со скамейку, если, заглянув в него, можно обнаружить железную вставку глубиной едва ли не в треть обычного ведра? Или это такие пепельницы раздольные, а урн нет вообще?

  После оценки габаритов колонн собора и обнаружения схожих с Храмом Христа Спасителя статуй, все подниматься на него в палящие 30 градусов коллективно отказались, зато разъели великодушно раздаренные Сергеем Валерьевичем конфетки с незабываемым фруктовым вкусом. Петляя по переулкам, обменивались сведениями про комендантский час для школоты, кои меня весьма поразили и вызвали прилив облегчения, что в моём-то детстве гулять допоздна никем не запрещалось.

  Время подходило, и мы, огрузившись жетонами, нырнули в ближайшую станцию метро, кишащую разносортным питерским людом. И тут на одной из остановок произошло неожиданное – прямо в стене туннеля обнаружились закрытые двери. Пока я с удивлением и недоумением вглядывалась в психоделическую картину за окном, поезд тронулся, и двери уехали куда-то в небытие. Пришлось убеждаться себя в том, что это лёгкая галлюцинация от переутомления – ведь кому может потребоваться строить двери на противоположной стороне туннеля, да ещё и ведущие прямо в грунт? Однако к следующей станции я решила присмотреться внимательней… И оказалось, что двери в стенах ведут на платформы! Я в недоумении и восхищении обратилась к Драконке, и та подтвердила, что у них действительно имеются такие станции «закрытого» типа, и даже перечислила некоторые из них. Правда из причин и истории создания ничего припомнить не смогла, что в срочном порядке было исправлено на одной из ближайших конференций при помощи Гугла и тожественно зачитано с соответствующими интонациями. А пока мы пялились в темноту туннелей в надежде обнаружить побольше таких эксклюзивных устройств.

  Высыпав из качественно замаскированного под старый галантерейный магазин выхода метро, мы с нескрываемой тоской обнаружили, что в восемь вечера в Питере ничуть не прохладнее, хотя солнце уже начало задумчиво подтягиваться к горизонту. До вожделенных скидок оставалась ещё уйма времени, поэтому было решено просто побродить по парку, выбрать аттракционы и пофоткаться возле интересных мест.

  За кованой решёткой входа обнаружилась длиннющая аллея, уводящая куда-то в небытие. А вот справа выстроились палатки с питьём и закусками, на которые мгновенно набежал первым капитулировавший жаре Иден. Естественно, его бутылочка колы была мгновенно реквизирована в пользу большинства, а я ещё ухитрилась отнять и кошелёк. 

  Мы бродили по петляющим асфальтовым дорогам, потешаясь над оформлением различных аттракционов и визгами их жертв, попутно прикидывая, каким образом функционируют механизмы сей рукотворной техники и кем надо быть, чтоб всё это запрогать. Потолкавшись возле туалетов, друзяшкота наткнулась на внезапный тупик, поэтому развернулась и побрела обратно к одной из развилок – проверять другую ветку. В бурный восторг привела всех детская площадка с её резиновым асфальтом-не-асфальтом и блистающими оригинальностью суровыми пружинными качельками, которые не преминул оккупировать Лайф. 

  Коль скоро заняться было особо нечем, я вдохновила коалицию на поиски мест для фотосессии. Пригодные выявились сразу же за буйной пихтовой растительностью. Ита хитрым образом скрылся от вездесущих камер, поэтому ни в один кадр не попал, зато все остальные сделали пару снимков на фоне заката, умостившись взбалмошным рядком на длиннющей скамейке, и полезли в фонтан. Последний с радостью обдавал нас своими струями, пока мы укомплектовывались в два ряда, пытаясь поместиться в кадр. Затем терроризировали местное население просьбами о фотосъёмке, а после, сверив часы и отыскав Иту, разбились на две кучки и побрели к кассам. Прошли мимо крохотного пруда с фонтаном, в который едва не нырнул Сергей Валерьевич, не преминув порадоваться воплям с карусели-ракеты, которую раскручивали чуть подать от нас высоко в небе. Было даже высказано предложение использовать зонт Волиты в качестве прикрытия от потенциального дождя из несчастных участников полёта. Оставалось полчаса до вечерних скидок, однако ажиотажа не наблюдалось, и мы разбрелись караулить разные кассы и выбирать аттракционы, рассудив, что все вместе поедем только на американских горках.
  Горок в этом парке было три, причём одна, самая экстремальная, как выяснилось после непродолжительных наблюдений, была закрыта то ли на ремонт, то ли в связи с несчастными случаями. Вторая была вроде бы неплохой, но явно детской, а вот третья выглядела вполне длинной и виражной и занимала куда большую площадь, нежели две её коллеги. На ней и решили остановиться. Одна группа во главе с Волитой отправилась засовывать свои любопытствующие головы в разные дырки, другая засела на скамейках напротив большого изваяния Змея Горыныча. Иден немедля подбил Драконку устроить фотосессию с родственником, я же скромно облюбовала деревянные грибы. 

  
   Ближе к девяти часам из-за поворота выпорхнула Волита, сообщив, что очередь для коллективной заявки в кассе уже подходит. Мы двинулись за ней по темнеющей аллее, обрамлённой высокими деревьями и стриженным подлеском, и вышли к малоприметному входу на аттракцион и куда более явными за счёт хвостов двух петляющих очередей кассами. В билетное окошко уже совались Джин со Щкипом, а мы лихорадочно пересчитывали, кто сколько кому должен и в каком составе мы отправимся трястись по рельсам на отделанных под деревянный состав вагонетках. Разобравшись с билетной лентой и сориентировавшись, кто с кем в паре поедет, свалили вещи горкой на ближайший стол, наказав присматривать за ними филонящей части собрания, и отправились к аттракциону. Поднялись по петляющей лестнице мы довольно быстро, а вот своей очереди пришлось подождать, потому что все возжелали ехать в одном составе, но на момент подхода нашей группы оставалось всего 3 места. Пришлось пропустить несколько страждущих вперёд. Билетёрша провела нас за цепочку, отделив от остальной толпы и велев дожидаться поезда.

  Вскоре пригрохотали вагончики, и мы ринулись занимать передние места. Оставшаяся на земле компания настраивала фотоаппараты, намереваясь заснять наши нелепые испуганно-вдохновлённые физиономии в момент основных кульбитов, мы же рассаживались и пристраивали фиксаторы безопасности.

  Издав душераздирающий гудок, поезд тронулся. Пока длился подъём, напряжение нарастало, но вниз мы полетели с радостными воплями и высунутыми руками. Меня, однако, сразу же приложило ухом о наплечник так, что всё остальное время ушло не на предполагаемый страх или воодушевлённый ор, а на попытки с максимально суровой физиономией удержаться от последующих встреч головы с посторонними предметами. Собственно, тряска и затрачиваемые усилия и остались для меня самыми яркими впечатлениями от этой поездочки, которая, к слову, оказалась неожиданно короткой – мы-то надеялись, что вагончики сделают хотя бы два круга, но нет. 30 секунд как они есть, а после – извольте на выход. Слегка опешившие, но относительно довольные, мы выбрались со своих мест и, пошатываясь, направились вниз – к столу с сумками. Джин уболтал Калипсо составить ему компанию на самом экстремальном аттракционе – Катапульте – поэтому они быстро метнулись к кассам за двумя билетами, а остальные решили сделать крюк по парку.

  ТД просвещал Лайфа о последних событиях на Форевере, Джин рассказывал о популярных парковых развлечениях, Волита планировала следующий день, Сергей Валерьевич излагал тонкости карточных фокусов Щкипу, а остальные просто глазели по сторонам и вели стандартные фоновые разговоры об играх. Ещё на подходах к «катапульте» вдалеке нарисовалась плотная несгибаемая очередь страждущих, в которую мужественно пристроились наши сорвиголовы. Парных мест на аттракционе было три, но процесс шёл медленнее, чем хотелось бы, в силу длительной подготовки к запуску с соблюдением всех мер предосторожности.

  Трезво оценив время простоя, вся группа поддержки пошла низменно удовлетворять свои копчики за столики ближайшей палаточной кафешки. Кто-то взял по мороженому, кто-то закурил, владельцы фотоаппаратов пересматривали фотки, самые прыткие ковырялись в оставленной на столах снеди двух участников полёта… Калипсо уже начал нервничать, поскольку при такой скорости продвижения катастрофически опаздывал на другую встречу, но тут подсуетилась Волита, и ребятам удалось проскользнуть к началу очереди без особых последствий. Волита и Сергей Валерьевич остались возле заграждения – снимать наших космонавтов и создавать неравнодушную массовку. Мы же за столиками с интересом замерли, ожидая запуска.

  Шарик взмыл в воздух, увлекая белое пятно Джиновой рубашки, по которому мы ориентировались, наблюдая, какие кульбиты выписывает в воздухе сдвоенная сидушка. Вдоволь накурвыркавшись и отфоткавшись после ратного подвига, ребята направились за покоящимися на одном из столиков вещами, а остальные понемногу отлеплялись от насиженных мест.

  Поскольку очереди на аттракционы демотивировали применять этот вид времяпрепровождения, коллектив решил пройтись по парку, а после добрести до Финского залива, вдохновлённый фразой Лайфстрима «Да тут недалеко». Впредь, думаю, мы будем более осторожно подходить к вере в подобные утверждения, но в тот момент все вдохновились и свернули на длиннющую парковую аллею, подпиравшую своей перспективой окрашенный садящимся солнцем горизонт. Только выйдя на столь масштабную прямую, удалось по-настоящему оценить, какую нехилую толпу мы составляли. Лайф и Волита своими весёлыми поскакушками подбили несколько участников парада на аналогичные действия, так что впереди всей разношёрстной компании двигалась скачущая неровными волнами цепочка, остальные же активно делали вид, что этих чудиков не знают и вообще они простые непьющие задроты. К нам, однако, попыталась прибиться какая-то незнакомая личность сомнительной трезвости, которую, спустя её энное число попыток завести с компанией беседу, решительно отшил Иден.

  Пройдя мимо пруда, на берегу которого распластались на своих покрывалах утопающие в жаре питерцы, и свернув на петляющую асфальтовую дорожку, собравшиеся оценили ещё один вид местных развлечений – «Бустер» – гигантское коромысло, нависающее над озером, с гроздьями сидений на каждом из двух лопастей. Как раз в процессе нашего продвижения по бережку на карусели запустили новую партию наивных орлов, что позволило нам в полной мере оценить запас витиеватых аллегорий местного населения. Вопли, плач и матюки разносились по берегу, скрашивая наш непринуждённый поход и обогащая словарный запас.

  Когда карусель наконец затормозила, часть пассажиров осталась висеть в метре над землёй, а другая – на поднятой вертикально вверх огромной лопасти. Как оказалось, аттракцион не остановился, а просто переключил фазу для следующей раскрутки. Почувствовав подвох, пассажиры наверху истово заверещали, но перекрыл всё раскатистый мужской бас, огласивший всю округу эпичным: «ДАЙ ПОБЛЕВАТЬ СПОКОЙНО, ИРОД!!!»

  Прокатившуюся волну хохота тут же перекрыли рассуждения о том, что, несмотря на шаткое положение, находиться на верхней части карусели было бы всё же менее стрёмно, поскольку, если бы объявленный акт состоялся, то всё полетело бы на пассажиров внизу. Так, в сопровождении радостных подколов и оценок раскинувшейся местности, мы добрались до канала, ведущего к заливу, и пошли вдоль него по специально отгороженной дорожке. Последняя была разделена на велосипедную и пешеходную части, но, что характерно, все на своих двоих топали по велосипедной, а роллеры и велосипедисты гнали по пешеходной.

  Канал заинтересовал раскиданными на поверхности в хаотичном порядке круглыми разноцветными шарами, на деле оказавшимися буйками для тренировочных заплывов лодок. По дороге попадалась реклама на асфальте в виде обведённых краской силуэтов трупа, а также обильные заросли репейника, бойню которым незамедлительно организовала мужская часть коллектива, чем и развлекалась до конца дороги, причём ТД невозбранно читерил, используя гладкий материал рубашки как средство защиты от цепких снарядов. Над Сергеем Валерьевичем роился ореол из мошек, что позволило прозвать его повелителем мух, а Лайф хитро обкуривал своих электронной сигаретой со странным запахом. 

  На берегу залива мы оказались аккурат после захода солнца. Неподалёку резвились юные стритрейсеры, яростно взвизгивая тормозами и накручивая петли на асфальте. Сам же берег оказался прозаично загажен, поэтому к воде мы решили даже не подходить. Сергей Валерьевич ехидно заснял сие безобразие, а все остальные, потоптавшись возле бетонного поребрика, постановили выдвигаться обратно, чтоб успеть дойти до метро – хитрый поездатый транспорт изволил начинать закрываться уже с 12-ти вечера, а в запасе у нас оставалось от силы минут 40, чтобы проделать весь полуторачасовой путь обратно с удвоенной скоростью.

  Однако впереди поджидал весьма оригинальный казус – на противоположной стороне дороги, по которой мы решили ради разнообразия пройтись, напрочь отсутствовал тротуар. По самой же проезжей части изредка, но лихо сновали машины, с пугающей частотой норовя уменьшить число участников собрания. Путь, опять же, мы выбрали весьма своеобразный – через закоулки старых советских пищебаз, причём, как потом выяснилось, в поисках более близкой станции нам удалось сделать крюк, увеличивший исходное расстояние до метро раза эдак в полтора.

  Идущий впереди ТД не глядя выбросил через плечо остатки репьёв и ловко угодил мне в волосы, что вызвало кратковременную задержку, бурю «восторгов» с моей стороны, а также потребность в привлечении Сергея Валерьевича к ювелирной операции по ликвидации цепкой растительности.

  По дороге попался памятник леснику, сурово возвышавшийся среди запущенных елей. По некоторым предположениям он являлся укутанным в зимнее Ильичом, но проверять никто не решился: время поджимало. Приходилось передвигаться короткими марш-бросками с максимально увеличенным пешеходным темпом. Сергей Валерьевич бодрости ради подрубил дабстепчику на своём телефоне, и, оглашая пустынную еловую аллею сомнительными звуками, мы дали газу, вылетев в итоге к самому началу той бесконечной парковой дороги, по которой бодро вышагивали по пути на залив.

  Обалдев от такой подставы, народ сбавил темп и, ориентируясь по выглядывающим звёздам и мерцающим фонарям, раздосадовано двинулся в сторону станции прибытия. Карусели переливались радугой, деревянные статуи, украшавшие прогалы в композиции, подсвечивались потусторонним сиянием. Казалось, народу только прибыло, хотя переходы станций метро должны были закрываться уже минут через 20.

  Усталые, но довольные, мы, добравшись до подземки, рассыпались по сиденьям вагона, пытаясь сообразить при помощи схемы, как далеко пилить до места расквартировки. Ехать нужно было едва ли не через полгорода, однако это уже никого не волновало. Ещё на подходах к станции встал вопрос о вместительности грядущей точки дислокации. Ввиду того, что я ничего толком не знала, а Джин выражался сугубо неопределённо, от идеи забуриться в квартиру полным составом пришлось небезосновательно отказаться, распрощавшись со Щкипом, Лайфом и Волитой ещё до посадки и застолбив примерные координаты сбора на завтра. Теперь же все мечтали лишь о какой-нибудь нямке да мягкой сидушке.

  Однако обстоятельства внесли решительные коррективы в эти мирские фантазии. Для начала станция, на которой мы в итоге высадились, имела, как и многие её коллеги, абсолютно неопознаваемый приезжим человеком среди прочих построек выход. После выяснилось, что магазинчик, на который планировалось совершить грабительский набег, оказался опустошён кем-то из предыдущих расхитителей корованов. Мы с благоговением распили какую-то невнятную зелёную бурду, благодушно предоставленную вечнодовольной лыбой Сергея Валерьевича, и с нескрываемым топографическим интересом воззрились на Джина, который должен был провести нас к обители разврата. Тот воодушевлённо махнул рукой и решительно устремился в тёмные недра жилых кварталов. Я, как всегда, на всякий случай запоминала дорогу, а остальные концентрировались на том, чтобы не упустить друг друга из вида и сообразить, где бы раздобыть адекватных съестных припасов.

  Провидение смилостивилось над нами минут через десять напряжённого путешествия сквозь дебри девятиэтажек – вдалеке замаячил пирожковый киоск, на проверку оказавшийся круглосуточной интернациональной забегаловкой с полным перечнем самых экзотических названий мучных изделий. Пока компания угорала с уникальной лингвистической архитектуры, я разжилась несколькими пирожками с картошкой, а Сергей Валерьевич соблазнился на загадочный хычин, вызвавший и у него, и у всех остальных бурю восторгов своим потрясающим наименованием.

  Выдвинулись дальше, каждый раз наивно рассчитывая, что за очередным поворотом нас поджидает вожделенное пристанище. Но ни спустя десять минут, ни двадцать мы всё ещё там не оказались. От нечего делать собрание уже чуть было не постановило ночевать в ближайшем подъезде, как вдруг Джин прибавил ходу и подлетел к одной из кодовых дверей очередного скрадывающегося в северной тьме подъезда. Ночёвка в таинственном убежище благополучно началась.

Где-то вне времени. Питеркота.

  Умничка Джин раздобыл, как оказалось, прекрасную просторную квартиру с цивильным ремонтом. На кухне поджидал огромный арбуз, а в холодильнике двухлитровый жбанчик колы. ТД начал было бурчать про скудное количество закуски, но вскоре успокоился, обнаружив совершенно восхитительный салатовый ножик и посвятив минут пятнадцать его пиару и всеобщему ликованию от уникальности оттенка. Я решительно оккупировала ванную и, пока остальные разливали по стаканам трофейную колу, успела полностью привести себя в порядок и даже переодеться в пижамку, к вящему удивлению мужской части коллектива.

  Пока Джин настраивал консоли, подключая их к заранее принесённому телеку, пришлось метнуться на кухню и облагодетельствовать сходочку нарезанием тонких ломтиков арбуза. Несмотря на то, что габариты долек были воссозданы мной с таким расчётом, чтоб была возможность потреблять продукт относительно аккуратно, большая половина собравшихся задротов таки ухитрилась изгваздаться. На радостях ТД обнаружил в телефоне «Can’t touch this», немедленно её зарядил и утанцевал на кухню за колой, а остальные принялись раскулачивать запасы чипсов Иты и Идена, попутно решая, кто будет участвовать в первом матче Мортал Комбата. ТД решительно натянул Джина, затем его подвиг повторил Иден, но после существенно огрёб от ТД, который разделывал всех всухую. Под конец же они с Иденом принялись демонстрировать самые занимательные комбо задроченных персонажей.

  Зрелищности ради включили Ultimate Marvel Vs. Capcom 3, которым немедленно упоролись мы с Иденом. Однако после того, как его Вергилий мгновенно получил по шапке моими рандомно выбранными персонажами, Иденка потребовал в противники Джина для восстановления самооценки. После сыграла с Джином и я, а затем не проникшийся содомией на экране ТД предложил устроить раунд «Шляпы», которая усилиями типично вознегодовавшего Сергея Валерьевича переименовалась в «Днище».

  Пока метались в поисках бумаги, пока рвали на клочки с трудом добытые листы, ТД изобретал слова для бумажек, мы с Драконкой определялись, кто прогалуфит игру... Но тут в нашу психоделическую идиллию вклинился неожиданный фактор. Со стороны балкона через всю комнату нагло прожужжал огромный и крайне медленный комар, который, достигнув противоположной стены, сперва принялся биться в неё головой, а после, видимо, окончательно упоровшись, запрыгал по ней хаотическим манером. Сергей Валерьевич, ни секунды не колеблясь, окрестил его Комаром Джеком и совершил несколько попыток безапелляционного устранения страдающего насекомого. Джек, однако, заботы не оценил и, лихо уворачиваясь от карающей длани, продолжал свою экстремистскую лезгинку, переместившись в область дивана и интенсивно нервируя сим фактом народ. Наконец ТД удалось совершить беспрецедентный бросок и остудить пыл буйствующего животного. Можно было приступать к игре.

  Команды было решено назвать незатейливо. Кооператив Сергея Валерьевича и Таис нарекли «Днище», ТД с Иденом стали «Хуём», а Джин и Ита — «Ультимой». Первым упало на дно соревнования ebanoe dniwe, что дичайше фрустрировало Сергея Валерьевича и вызвало многоярусные волны баттхёрта. Несмотря на то, что Иден феноменально не осилил определение интеграла, ТД вместо оного процитировал производную, а Ита и Джин боролись изо всех сил, «Хуй» натянул «Ультиму» с минимальным перевесом в 1 балл. Немедля был оглашён призыв запротоколировать меметичность события, однако в бурю ликования неожиданно вплыл респаунившийся комар Джек. Провозгласив его неубиваемым горцем, высокое собрание торжественно упокоило эпичное насекомое и выдворило его за пределы помещения.

  Ад грозил перейти на следующую стадию и, дабы навернуть градус накала, решено было предоставить Сергею Валерьевичу шанс продемонстрировать своё непревзойдённое мастерство в прохождении первого MGS во славу Кодзимы и его детищ. Наш взрывоопасный эстонец, однако, со своей задачей не справился, эпично слив прохождение ещё на первом уровне, что окончательно дестабилизировало его моральный дух и телепортировало искать слёзного утешения в объятиях Драконки. Почётную же миссию перепоручили Ите, который незамедлительно затащил, несмотря на то, что проходил игру достаточно давно. Окончательно расстроившийся Сергей Валерьевич, расплакавшись, заснул на Лёнкине, а Ита стабильно жёг от Gray Fox-а до самого Psycho Mantis-а, но на пятой попытке народ начал задрёмывать. Наконец, когда босс был осилен, все с облегчением растащились по своим лежакам, а Ита принялся перепроходить игру сначала.

 Наутро ТД жаловался, что я застолбила спальню с балконом и спала в самых комфортных условиях, в то время как он сам спал буквально в жопе у Сергея Валерьевича. Драконка единолично экспроприировала раскладушку, что позволило ей спать в гордом и относительно уютном одиночестве. А вот нам с Иденом, несмотря на просторную комнату, пришлось несладко. Диванчик в ней оказался раскладным сундуком, а не кроватью, как мне по наивности показалось изначально. Пришлось ютиться на одной стороне, постоянно опасаясь навернуться на продуваемый с балкона паркет. В принципе, можно было согнать Идена на пол, но выходило грешновато ввиду сомнительной утеплённости последнего. Зато вырубились мы мгновенно, в отличие от оставшихся в зале, и наутро избежали знаменитого в узких кругах эффекта «глаз ТД».

29.07.12. Питеркота.

  Несмотря на то, что утро у всех началось в первой половине дня, прочухались мы лишь часам к 12-ти, что автоматически переносило запланированную встречу с другой частью коллектива на более поздний срок. Я обзвонила Щкипа и Волиту, уведомив их о переносе собрания, а ТД в это время нагло оккупировал давешний диванчик у балкона и, раскинувшись на нём, возлежал, похрустывая чипсами Иты и раздавая ценные указания относительно направления выдвижения.

  Решено было дождаться Джина, который уже спешил к нам от своего дома, помочь ему прибраться, а после двинуть в магазин за спасительными жидкостями, которые могли помочь преодолеть удушающую питерскую жару, усилившуюся после ночной грозы и сделавшую без того тягучий воздух поистине невыносимым.

  Примчавшийся Джин сходу огорошил ТД вопросами по новой DS-ке и даже вытребовал у него Театритм на опробовать, пока мы перемещались по квартире, сгребая упаковки от подъеденных ночью продуктов в один пакет. Окончательно устаканилось время встречи, в честь чего я снова потерроризировала Волиту, и, с трудом оторвав себя от прохладной домашней тени, мы вытекли на улицу, ответственно превозмогая все тяготы солнечного питерского лета.

  Магазинчик базировался неподалёку от нашего бывшего обиталища, а потому все, не сговариваясь, прибавили темп, едва заметив вывеску на противоположной стороне улицы. Сергею Валерьевичу требовалось собрать провиант в дорогу, поэтому они с ТД принялись обходить залежи чипсов и стеллажи пивасика, а остальным небезразличным к кондиционированной прохладе предлагалось тусить либо в аптеке, либо в рядах безалкогольных напитков, либо возле мясных холодильников, борясь с вопиющим желанием залезть внутрь. Прихватив по бутылочке газировки, мы направились на кассу, в то время как Джин с удовольствием обнаружил вишнёвый Доктор Пеппер и маялся вопросом экономической целесообразности его покупки, поскольку цену за него магазин выставил весьма неадекватную.

  Дождавшись появления широкой лыбы Сергея Валерьевича у касс, мы с неохотой вломились в летний зной и тут же с азартом принялись распивать накупленное. Джин неопределённым кивком указал на ближайшую точку входа в метро, и все направились проверенной дорогой к знакомой станции. Вернее, все думали, что направляются, покуда мы не дошли до дома Джина, в который тот резво метнулся, а нам пришлось ждать под мелкой тенью кустов сирени, попутно слушая разглагольствования Сергея Валерьевича, вскрывшего бутылку пива Bud, о достоинствах пластикового шарика внутри банки, практикуемого у этого производителя.

  Дождавшись Джина и продолжив путь, мы снова по достоинству оценили юмор «хичиновской» кухни, после чего выяснилось, что обратной дороги никто не знает, а поскольку Джин шёл где-то позади, вести заплутавших понаехавших пришлось мне.

  Сбор был назначен на выходе одной из станций. Из дверей мы вывалились шумной ватагой, обсуждавшей события минувшей ночи, изрядно опоздав. Сгруппировавшиеся Щкип, Лайт и Волита нас, однако, не побранили, а вместо этого принялись с интересом расспрашивать о произошедших за время их отсутствия событиях. Так, рассказывая свежеобразовавшиеся мемы мероприятия, мы и направились в расположенный неподалёку парк – согласно времени отбытия Сергея Валерьевича ни на какие культурные походы мы уже не успевали, поэтому нерастерявшаяся Волита предложила скоротать дневной зной в хорошо проветриваемом помещении, без проблем способном вместить в себя такое ахтунговое количество народу, а именно в кафе настольных игр, расположенном в давешнем парке.

  На парковых лужайках обнаружилась преумильная картина – люди расстилали покрывала, загорали, читали, играли во что-то, словом, имели самый наикультурнейший досуг, который только можно вообразить. Это меня несказанно поразило в силу отсутствия подобных живописных картин в нашем городе по причине, собственно, близости большого количества пригодных для плавания водоёмов и подступов к ним. По сему, лежанок на газонах у нас даже закоренелые онанисты не устраивают, предпочитая раздольное устье Воронежа и пляжные нудистские островки. В Питере же люди наслаждались уникально-солнечными деньками в своеобразной манере. Например, по гравиевой дорожке мы набрели на целую аллею шахматных столов, за которыми корпели усердные дедки и прочие интеллектуальные большинства, а также прошли пяток свадеб, поборов желание ввинтиться в какую-либо из пирушек и вкусить радостей гостеприимной халявы от аборигенов.

  Домик игорного заведения оказался большой крытой верандой, не кондиционированной, но расположенной в сени живописных деревьев и прекрасно продуваемой, что компенсировало все потенциальные температурные неудобства. В баре можно было затариться ледяными напитками или даже откушать горячего чаю, что рискнул провернуть только стойкий Лайф, а пуфики из-за соседних столов придвинуть к самому большому, стоящему в уголке, чтобы организовать максимальное число сидячих мест.

  Пока сидушки формировались, Щкип бегал за Пепси, а Лайт с Волитой отлучились выбрать подходящую такому числу непуганых геймеров игру. С выбором они не прогадали, взяв, то ли под впечатлением от рассказов об ужасах ночи, то ли по наитию, осовремененный и лощёный вариант «Днища». Повтыкав какое-то время в неоднозначные правила и окончательно рассевшись, мы принялись разбиваться на команды и выбирать цвета для обозначения каждой, согласно условиям книжечки с правилами. Щкип и Лайф, Иден с Таис, Сергей Валерьевич и Волита, ТД с Итой, Дракон и Джин – все разобрали свои фигурки для специальной доски, запаслись карточками и вручили мне, как галуфу, песочные часы секунданта. Игра усложнялась тем, что в ней попадались различные части речи и целые словосочетания, но зато была дана поблажка в виде возможности пропуска слов.

  В результате яростной баталии, где каждая из команд то делала феноменальные рывки, то сливала едва ли не подчистую, победителем стала пара Дракон–Джин, а официанты искренне благодарили за эпическую ржаку и сказали по секрету, что их давно так никто не развлекал. Гвоздём же тусовки, несомненно, стала команда Щкип–Лайф, сломавшая нам ещё одно слово. Началось всё непринуждённо – команда слегка отстала от остальных, и Щкип малость разнервничался, схватив очередную карточку. Не раздумывая ни мгновения, он тут же радостно огорошил Лайфа воплем: «Что ты делаешь со своей девушкой по утрам?! Ну! Ну!?». Лайф искренне замешкался и начал вслух перебирать варианты, а Щкип – давать наводящие подсказки и пытаться точнее описать свою мысль, чем положение только усугубил. Фраза: «Вот гляди, приходишь ты на кухню, и...» – убила всех наповал. Но Щкип на этом не остановился, твёрдо намереваясь не проиграть раунд. «Вот, с картошкой ты что делаешь? Берёшь её, чистишь, и на сковородку!..» – высказал он наиболее близкую подсказку, но время уже вышло. Впрочем, Лайф уже понял, о каком глаголе идёт речь и радостно выпалил: «Жарить!».

  И тут до всех дошёл смысл самой первой подсказки. Комнату разорвало от хохота. Пунцовый, но довольный Щкип принимал благодарности общественности за такой феерический каламбур, а игру продолжать далее стало решительно невозможно. Команда её так и не проиграла, поскольку, получив второе дыхание, быстро затесалась в основную группу. Впрочем, веселье скоро пришлось свернуть, так и не доведя дело до абсолютного финиша, поскольку Сергею Валерьевичу требовалась отбывать на вокзал, где следующие семь часов ему предстояло провести, сидя в душном салоне своего поезда, возвращаясь домой.

  В сторону станции метро топали размеренно, выбирая самые затемнённые тротуары. По дороге от нас отделился, но грозился вернуться, Ита, которому требовалось занести домой накупленные перед этим в магазине продукты. Затем всё так же неторопливо вторглись в Макдак возле вокзала, отоварив напоследок всех страждущих бургерами, а также закупились мороженым и водой в ближайшем изнывающем от жары магазинчике. Щкип долго облизывался на «Страну игр», выставленную на витрине в газетном киоске, и по возвращении ТД из Макдональдса благополучно её купил.

  А после отправились провожать Сергея Валерьевича до платформы. Там успели рассмотреть отщёлканный компромат на цифровушках, нахальную лыбу обмедведили полностью и по нескольку раз, а также внезапно прониклись желанием понаделать напоследок фоток с этим заграничным экспонатом. Солнце нещадно палило, и все искренне сочувствовали Сергею Валерьевичу, имеющему банальное сидячее место в не самых комфортных условиях.

  Наконец, с грустью проводив отбывающий поезд взглядом, все сбились в кучку, пытаясь сообразить, как поступить дальше. Дилемма вставала нешуточная. Изначально планировалось прокатиться по каналу на корабле, однако жара спутала нам все планы, нависая удушающим маревом и стимулируя лишь желание забиться куда-нибудь в прохладную тень. Кроме того, голод давал о себе знать. Поэтому, недолго просовещавшись в здании вокзала, мы, ведомые желанием поскорее добраться до заветных кондиционированных помещений, единодушно решили опасть в Пироговом дворике – занимательной сети кафе, распиаренной ТД, – а после уж решать по состоянию.

  И надо сказать, мы не прогадали. Нашли при помощи коалиции местных ближайший Дворик и нырнули в метро. По пути возник было закономерный вопрос, а уместимся ли мы все там такой кучей, поскольку кафешки эти отличались стабильной заполненностью и крайне низкой концентрацией сидячих мест, при всём количестве желающих полакомиться тамошней выпечкой. ТД и Волита некоторое время посвятили препирательствам о том, позволят нам сдвигать столы, или нет, остальные же тихо надеялись на лучшее, потому что как поступать в случае переполнения общепиточного стека, представления никто не имел – из-за жары и влажности мыслительные процессы у всех давно подёрнулись налётом туманной безысходности.

  Но видимо сам Питер сжалился над нами – филиал Пирогового дворика, который мы решили посетить, располагался в одном из торговых центров и обладал внезапным и уникальным для всей сети наличием аж двух пустующих столов и нужным числом незанятых стульев. Таким образом, слегка потеснившись, все 9 человек благополучно разместились и принялись обсуждать меню. Разнообразие пирогов радовало, но и действовало на нервы – вкусы каждого из них оставались загадкой, несмотря на некоторое описание на витрине. Поэтому мы решили набрать всего понемногу, а после поковыряться в тарелочном общаке. Таким нехитрым способом мне удалось перепробовать пять пирогов, включая совершенно потрясающий рыбный, прежде чем желудок констатировал об отсутствии места. Оставшийся маленький тарталет с яблоками пришлось упаковывать с собой, благо на вынос там давали фирменные бумажные пакеты.

  Пока же мы сидели за уставленным тарелками столом, растекались от жары и обменивались гипотезами по поводу причин столь плохой переносимости не особо-то высоких температур – после жары за 40 градусов 2010-го года всем обитателям центрального региона справедливо казалось, что их уже ничему не сломить. Секрет же скрывался во влажности. Она приближала забортовые 25-27 к району 52-х, что угнетало и демотивировало. С трудом переносящий такую погоду Иден расклеился окончательно и ссыпался мне на колени подремать, что, впрочем, не особо ему помогло – там было едва ли не жарче, чем на солнцепёке. Все окружающие наблюдали эту сцену с немым офигеванием и затаённым ехидством, мне же оставалось лишь терпеливо попивать клубничный коктейль, надеясь не пролить ни капли на усопшего.

  Спустя некоторое время высокое собрание постановило, что катание по каналам отменяется. Вместо этого нам приспичило направить свои стопы на Васильевский остров, раз уж мы так эпично лишились одной из целей визита, а именно похода в Петергоф и лицезрения его фонтанов. Последнее отменилось сугубо по причине целесообразности: из-за жары и забитости его в выходные дни всяческими туристическими конвоями. А вот погулять по набережной Невы все были не прочь при том, что мы очень неожиданно оказались в городе на момент празднования дня Военно-Морского флота. И, следовательно, на главной набережной намечался нехилый салютец. Правда, точное расписание было неизвестно, но мы, как всегда, решили рискнуть.

  Дракон «обрадовала» тем, что дальнейшее путешествие не осиливает и вынуждена откланяться у ближайшего метро. Что мы, выйдя из кафешки с внушительными запасами пирогов в дорогу, с удовольствием и печалью проделали.

  Выйдя из метро, представлявшего собой приземлившуюся летающую тарелку, мы оказались в памятном питерском мини-парке, посвящённом его истории. Встречала нас статуя святого Петра, восседавшего на каменной табуретке и державшего ключ от города. А вот за ним располагался совершенно чудесный экспонат – план Петербурга в миниатюре с выточенными из камня основными достопримечательностями, подробными вплоть до маленьких литых статуэток на Исаакиевском соборе.

  Посвятив некоторое время упоению этим предметом искусства, под эгидой Волиты мы проследовали к аллее, на подходах к которой обнаружился ещё один памятник, на сей раз отцам-основателям города. Я не преминула воспользоваться ситуацией и нагло вклинилась в их тёплую компашку со своими комментариями относительно плана градостроительства, что немедля было запечатлено подоспевшими Джином и Иденом. После же мы бросились догонять остальных, учесавших уже куда-то вглубь территории.

  Как выяснилось, шли мы к одному из мостов, который был перекинут на Васильевский остров с его эпичной Кунсткамерой. Однако с ней мы нежданчиком пролетали – наряды милиции начали выдворять с острова всех страждущих, поскольку его закрывали на время празднования из-за запуска с тех точек салюта. Плюнув на это дело, решено было прогуляться по большущему мосту через Неву и полюбоваться самыми что ни на есть туристическими видами. Где-то в начале переправы мне удалось развести Идена на пару панорамных фоток, а затем пришлось снова догонять остальных.

  Покуда мы дружно любовались пришвартованным через дорогу покачивающимся на волнах Невы фрегатом-рестораном, меня вызвонил Ита, закончивший свои дела и твёрдо намеревающийся к нам присоединиться. Озвучив ему наши дальнейшие планы по любованию салютом и наметив примерную точку встречи возле Екатерининского дворца, мы с чувством выполненного долга двинулись дальше, любуясь живописными прибрежными пейзажами.

  Наконец-то Питер выглядел как Питер. Если до этого мы перемещались, зачастую, закоулками или ходили по улицам под основной красотой, даже не пытаясь задирать головы, то теперь панорамные сюжеты открывали всё великолепие отделки здешних заботливо отреставрированных зданий. Меня упороли волны Невы, усиливающиеся от курсирующих повсеместно обзорных катеров. Пришлось задержаться и поглазеть вниз, порядочно отстав от остальных, которые уже обретались на противоположном краю моста возле одной из опор, разделанной под статуи.

  Набережная огорошила нас толпами народа и напрочь оккупированными поребриками. Пристроиться было особо негде, поэтому мы просто продвигались вперёд, надеясь высмотреть местечко поудачней. Такое вскоре нашлось, аккурат за причалом бесплатных паромов. Правда, с чего оно пустует, мы сперва не сообразили. Вся суть же оказалась в лихом праздничном бугайке на водном мотоцикле, отколовшемся от остальной группы в полосатых купальниках и рассекавшем воду своими истовыми пируэтами возле причала на потеху публике. Вернее, наивная публика так считала. Заложив очередной вираж, водила резко влил газку и обдал добрую половину рассевшихся студёной невской водицей. Трололо получилось знатное, коего мы благополучно избежали лишь по чистой случайности – в этот момент позвонил Ита, и все озаботились вопросом уточнения наших координат, а потому слегка отошли от бортика.

  Иден сбегал распознать название ближайшего моста, а Щкип уверенно забрался на парапет и вышагивал по нему, распугивая празднующий народ. Всё это дело довольно протоколировала наш фотокор Волита, в то время как ТД копался в сумках, пытаясь поактивней утрамбовать скупленные пироги. Местность мы опознали, но Ите посоветовали перезвонить на всякий случай, когда он уже будет приближаться к знаковым ориентирам, для окончательного согласования.

  Постояв на набережной и обнаружив, что салют-то начнётся не в 10, а в 11 вечера, мы, махнув рукой на мероприятие, направились к ближайшему кафе, которое смогли упомнить совместными усилиями – «Шоколаднице» за Триумфальной аркой.

  По пути попали на занимательное представление имени ВДВ – купание наперебой в центральном фонтане. Сие нас несколько озадачило, потому что, вроде как, Питер, КУЛЬТУРА. Но, видно, быдло-куны и в Африке аналогичны, поэтому мы просто прошествовали мимо празднующих граждан вдоль ЗiмнЪго и потопали к Дворцовой площади.

  Брусчатка «смерть каблукам» и кучки лошадиного навоза дополняли психоделическую картину старины. Что, однако, не помешало мне рассмотреть потрясающий факт – на мостовой лежал пустой жбанчик со знакомой этикеткой. Оказывается, в этом городе продавалась наша минералка, которую категорически не завозили в Москву, чем немало меня расстраивали! Тосковала я по ней сутки напролёт, но возить с собой запасы возможным не представлялось. А тут вдруг выясняется, что счастье было буквально под боком! Грех было не порадоваться такой закоренелой дружбе между нашими городами, которая раньше мне казалась лишь отдалённым историческим фактом, а на деле выходило, что даже свои уникальные товары мы сюда эксклюзивно ввозим, не считая того, что и празднуем основание урбанусов одновременно. Позже удалось раскулачить один из магазинов на бутылочку, а пока мы осторожно продвигались по камням мостовой к арке, через которую планировалось выйти к цели.

  Кафе, расположившееся за углом, встретило нас блаженной прохладой и очередью в туалет, к которой мы сразу же поспешили присоединиться, едва заняв столик с диваном. Ита снова вызвонил координаты компании и отметил, что скоро будет. Остальные же пытались заказать что-нибудь прохладительное. Но выяснилось прекрасное – лёд в сём безблагородном заведении кончился напрочь, поэтому все коктейли автоматически отпадали. Официант посоветовал нам взять газировки, которая хотя бы хранилась в холодильнике, чем и пришлось довольствоваться. А вот Ите не повезло просто феноменально.

  Войдя в зал, он, поздоровавшись и изучив меню, категорично затребовал себе молочный коктейль, о котором мечтал уже довольно давно. Официант ничтоже сумняшеся посулил ему всё в лучшем виде, и Ита принялся терпеливо ожидать свой заказ. Уже распрощался со всеми и ушёл Джин. Уже мы выпили и подъели всё, что было заказано. Коктейля на горизонте не возникало... Подождав для приличия ещё 10 минут, Ита отправился чинить разборки. Выходило феерично – коктейль они приготовить не могли по причине всё того же закончившегося льда и стаявшего мороженого. Прокляв нерасторопное заведение, мы высыпали на улицу, с трудом подавив желание не оплачивать счёт. Подходило время отъезда, поэтому мы решили неспехом добраться до Московского вокзала, а Лайф с Волитой вызвались нас проводить, заодно продемонстрировав некоторые пропущенные памятники петровских времён.

  Шли обратно и болтали про имена и ники: кто как воспринимает перенос виртуальных знакомств в реальную жизнь и как при этом поступать с поименованиями. Лайф всё подначивал Щкипа закурить, но у того руки были заняты мной. Потом всплыл животрепещущий вопрос на тему того, как беспагубно прогалуфить взаимодействие с военкоматами, и мужская часть собрания начала пилить кулстори на эту тему. По ходу путешествия обнаружилось, что некоторые из предложенных уличных маршрутов гоп-компания уже посещала в первый день, что нас немало позабавило. Розовый кролик по-прежнему светил нам своими упоротыми разноцветными глазами с различных транспарантов, а по пути попалось аж два Пироговых дворика, которые всколыхнули логику ТД сожалениями о бессмысленном лишнем грузе, купленном слишком заранее. Однако тот факт, что к вечеру большого выбора мучных изделий уже не осталось, его немедля утешил.

  На подступах к вокзалу выяснилось, что времени у нас ещё полтора часа, и надобно его где-то скоротать. Неунывающий Ита был полон надежд на коктейль, поэтому мы зарулили в ближайшую открытую закусочную. Облом-с – у них не было молока. Ита заглядывал во все встречающиеся по дороге забегаловки, но ни в одной предоставить искомое по тем или иным причинам ему так и не смогли. Квест по поиску молочного коктейля был нещадно провален, и мы, измотанные томящей вечерней духотой, забурились в привокзальный общепит на попить и пожевать, что рандом на тарелку положит.

  Казалось, жара лишь усилилась. Просидев полчаса в кафе, мы выползли на вокзальную площадь прощаться. Все замедведили друг друга полностью, обменялись быстрыми впечатлениями от встречи и пригрозили увидеться вновь. Щкип снова стиснул меня в объятьях, а Волиту едва не поднял. Улыбаясь и смеясь, мы смотрели на покидавших нас питерцев до того самого момента, как их поглотили двери вокзального метро, а после принялись обсуждать, что делать дальше.

  Решено было отправиться на перроны и подождать своего поезда уже там. Однако там нас ждало феерическое зрелище. Сидячих мест на улице не было совсем. Вообще. Абсолютно. Были лишь низкие парапеты, облепленные уезжающими, но большая часть народа сидела на своих же сумках прямо на земле. Опешив от такого идиотизма и основательно одурев от духоты, мы, посовещавшись, решили разделиться и поискать сидячего «счастья» двое на двое, благо поезд был у нас один. ТД с Таис отправились во мрак привокзальных киосков, мы же с Иденом остались на платформе. Покрутившись на ней некоторое время и уже решив было просто прислониться к какому-нибудь столбу, я внезапно обнаружила, что одно из мест на низком поребрике освобождается. Едва ли не швырнув на него Идена, втёрлась следом, где и провела остаток ожидания, изо всех сил пытаясь сохранить остатки рассудка.

  Но мы ещё не знали. В ту пору казалось, что это здесь, на бетонных перронах жарко, как в преисподней. Всю степень наивности сего предположения мы ощутили, когда забились в вагон. Я предположила, что там градусов 45. Иден поставил на более реалистичные 50. К тому же плацкарт был до отказа набит людьми, их баулами и прочим не внушающим доверия содержимым. Мы оба сидели за столиком боковой полки, уставившись в одну точку и производя впечатление закоренелых обдолбышей. Впрочем, в сложившихся условиях всем это было сугубо индифферентно. Свет погасили быстро и подбавили мощности у вентиляторов, едва поезд тронулся, но засыпать всё равно пришлось в маниакальной жаре. К тому же, по утверждению Идена, в вагоне ещё некоторое время тусила кодла бухих мужиков, шатающихся туда-сюда по проходу, но мой мозг такую реальность воспринимать уже отказался, благополучно вырубившись минут через пять после водружения тела на полку.

  Зато утро прибытия подарило нам счастье московской прохлады. Ну, как прохлады. Там было 28, на 3-5 градусов больше, чем в Питере. Но только на перроне мы осознали, какое это счастье – сухой освежающий ветерок. Дышалось совершенно иначе, а привокзальный воздух, пропитанный запахами угля и солярки, показался нам чем-то запредельно райским.

  Дождавшись на перроне ТД и Таис, мы всей компанией нырнули в полумрак московского метро, где на одной из станций распрощались, с улыбками обмедведившись, и заспешили каждый на свою ветку. Вечером мне предстояло ехать домой, и я уже не знала, как заставить себя залезть в очередной многочасовой ПОЕЗД. Где-то в тот момент мной и было принято судьбоносное, но крайне правильное решение отныне путешествовать по дороге Москва-Петербург исключительно на скоростных Сапсанах, потому что второго такого поездатого путешествия в аду можно было и не пережить.